Читать книгу - "Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - Эдуард Вениаминович Лимонов"

весь багров.

Объевшись морских даров…

Тебе подмигнул араб?

Разделаюсь я с арабом!

«Ты вздумал шутить с саабом?»

Араб оказался слаб

Облили его кебабом…

А после спустились к морю,

Ты туфли свои сняла

И я стоял на дозоре

Пописать ты отошла…

И очень смешной была

Молодость-сука зла.

Молодость – это горе…

Поскольку в РФ, в ночи,

Глядя в тюремную стену,

Я молча считал кирпичи…

Я больше тебя не раздену…

И не войду в ту пену,

Которая там кричит…

Там writer с певицей хмурой

Идут, пошатнувшись, парой,

Одною сплошной фигурой

А попа её – гитарой,

И он там ещё не старый

Над ними кружат амуры

В ногах их рычат котяры…

В ожидании Фифи

I

Поя… Фифи, иль не появится?

Ко мне приехать ей понравится?

Сегодня вечером, когда,

Зажжётся Сириус-звезда?

Спустившись с неба в авионе,

Переведя немного дух,

Как матерь божья на иконе

Худущая, с глазами пони,

Она в такси приедет вдруг!

Чуть заикаясь в букве «ка»,

Попросит выпить коньяка,

Поскольку оный не найдётся

Она в «мускат», в бокал вопьётся

А позже в ванную уйдёт

Где совершит переворот

Вернется уж не Матерь Божья,

А Магдалина придорожья.

Свиреп подросток молодой!

А сиськи, сходство ей с козой

Вдруг подчеркнут, и её плоть

Познаю я, прости, Господь!

Плоть козочки, кобылки-пони

И мы ускачем от погони…

Поя… Фифи, иль не появится?

Ко мне приехать ей понравится?

II

Ну и где ты, Фифи?

Я хожу и психую.

Я глотаю вино,

Прикасаюсь я к «кую»,

«Вы гражданку Фифи не видали?» —

Вопрошаю я взором оконные дали…

Она пахнет теплом,

Она домик для пчёл,

О, в неё я вошёл!

О, Шалом!

III

Ночные бабочки летают

Как чёрный тополиный пух,

Они собою запятают

(Как запятые в ней порхают!)

Всю комнату часов до двух…

А я сижу и зол и бешен,

Желавший твоего огня,

Чтоб твоих вишен и черешен

Былобы вдоволь у меня…

Что ж ты ко мне не прилетела?

Иль заикаешься с другим,

Его заманивая смело,

Преступным телом молодым..?

Ф

Действительность так фантастична!

Она по-своему мила

Вот в зоопарке (не столичном)

Ты со слоном видна была

Вот и с жирафом постояла

В твоих лиловых сапогах

Ты и фламинго обнимала

Им пах, уверен, твой пропах

Зверей «по мылу» мне прислала,

И я их долго лицезрел

Меня, скорее, удручало:

«Кто же её запечатлел?»

Хотя циничный, злой и страшный

Корявый труженик борьбы,

Привык политик рукопашный

Я мухоморы есть грибы,

Ходить под кепкою с ментами,

Порой сидеть в глухой тюрьме

И всё же я бессилен с вами

Как перед самкою саме…

ц, и мне совсем не безразлично,

Кто экзотичных сняв зверей,

Имел вас в позе неприличной

В отеле сразу у дверей…

И, не снимая аппарата,

Тобой стуча об объектив,

В тебя вонзался воровато…

Надеюсь, молод и красив…

Ф

Если девка своевольна,

Непослушна, неправа,

Ей приятно сделать больно,

Ей сдавивши шара два.

Ей, отрадно раздвигая,

Полушарья ягодиц,

Зло шептать «Ну что?», втыкая,

Самой тесной из девиц.

«Будешь слушаться?» – «Не буду!»

Заикается от злости,

«Ну, тогда подвергну блуду,

Как подстилку, как Иуду,

Словно нищенку в коросте…»

Крик: «Тебя я ненавижу!»

«Ненавидишь?» Тык в проход

«О, как я тебя унижу!

Обхвативши твой живот..!»

Девки любят униженья,

Им приятен нервов звон

Тела лёгкие мученья,

Вызывающие стон…

Над Коктебелем во сне

О, Коктебеля скромные утехи!

Холмов полынных полотно,

И обжигающие чебуреки,

И известью гашённое вино!

О, солнце раскалённое Тавриды!

Пирог слоёный жёлтых берегов

Как будто бы гиганты Атлантиды

В изгнании здесь жили без богов

Я, узами скреплённый Гименея,

Здесь с жёнами «одна» и «два» гостил

Страстями молодыми пламенея

Их на гранитах и базальтах пил…

Их рук остались, видишь, отпечатки,

И сохранили горные орлы

Соития на зорких глаз сетчатке

Поскольку наблюдали со скалы…

Коктебель: воспоминание

И лета мирный запах щей

(Иль это суп из овощей?)

Разрушенная колоннада…

Мне ничего в Крыму не надо

Помимо брошенных вещей…

Здесь камень горный лёг столбом,

Здесь черноморское ущелье

А тут из скал курится зелье

У дамы-ведьмы в голубом…

Ей-богу, я простой пацан

С интересующимся взглядом.

Хожу с большой водою рядом

И головы несу кочан…

А лета мирный запах щей

(Иль это суп из овощей?)

Из хаты «тiточки» Маруси

Той, у которой ходят гуси

И по двору, и вне дверей

Большого, важного сарая…

О, господи, не надо Рая,

Ты помести меня у скал

Чтобы поселок Коктебеля

Собою море прикрывая

А псы искали бы трюфеля..!

«Косое солнце выходило…»

Косое солнце выходило

Стояло, ослепляя дом,

Пейзаж неистово коптило,

Попутно зажигая хром,

И никели автомобилей,

Взрывая до десятка раз

Железные бока рептилий.

Прохожему сжигая глаз…

Антропологов

Антропологов с немецкими фамилиями

Продвигавшихся по Нигеру с флотилиями

Археологов – учёных из Германии,

Заболевших пирамидоманией.

Белокурых бестий с сломанными шляпами,

Окружённых неграми с арапами,

Улыбающихся, стоя с карабинами,

С тушами слоновьими и львиными,

Я любил при тусклой лампочке разглядывать,

Я вгрызался в мясо книг, способных радовать

И мне нравились шикарные истории

Европейцев, основавших лепрозории

Вдохновляли меня дамы тонконогие

Белые чулки их, юбки строгие

Лица, осенённые панамами

Я мечтал дружить с такими дамами…

Ф

Живу, чудак, «memento mori»

Влияет только в смысле том,

Что рву я мартовским котом

Тебя на части категорий

Живу, чудак, вожу губой

По твоим прелестям, подруга,

Себя в тебя вбиваю туго