Читать книгу - "Митрополит Исидор Киевский (1385/1390–1463) - Сергей Юрьевич Акишин"

в общих чертах его круг общения и незначительные элементы биографии. Среди его адресатов такие известные люди, как император Мануил II Палеолог, итальянский гуманист Гуарино да Верона, Иоанн Хортазмен, Киевский митрополит Фотий, Мидийский митрополит Неофит, деспот Феодор II Палеолог, Мануил Хрисолора (или Николай Эвдемоноиоанн), сакелларий Михаил[190]. Практически все эти лица относятся византинистикой к византийским интеллектуалам, а некоторые называются гуманистами. Интеллектуальная среда была корпоративным сообществом, и факт общения Исидора с этими людьми посредством изысканной переписки говорит о том, что и он был интеллектуалом и гуманистом[191].

В связи с этим скажем несколько слов о гуманистическом течении в поздневизантийской истории. Следует отметить, что в науке выделяют три типа христианского и, уже, византийского гуманизма: 1) классицистический — сочетание языческого и христианского элементов в миросозерцании того или иного деятеля культуры, когда античное поглощает или исключает христианское[192]; 2) средний тип характеризуется стремлением «к более сбалансированному синтезу обеих составляющих гуманизма»; представители этого типа гуманизма ориентировались на привлечение «сравнительно широкого круга данных античной традиции при разработке отдельных аспектов собственно христианской картины мира — в частности, при решении проблем астрономии»[193]; 3) христоцентрический — отвечает «исконным установкам христианского сознания, для которого "человек может быть полностью 'человечным', только если он восстановит свое утраченное единство с Богом". Все "внешнее" — научное, литературное, философское делание — не может не быть лишь начальными ступенями»[194]. Для Исидора наука, литература и философия в начальный период его жизни имели если не самое важное, но одно из важных значений. Тем не менее, он ищет чего-то большего, становится монахом, пишет тексты, в которых присутствуют отсылки и цитаты не только из античной мудрости, но и из Священного Писания и отцов Церкви. Да, он принимает, как мы видим по его письмам к Гуарино да Верона, активное участие в элитарных «салонах» или интеллектуальных театрах, в которых византийские интеллектуалы обсуждали разного рода вопросы, но, тем не менее, для него важна и христианская составляющая его мировоззрения. Она в его сознании не поглощена античностью, поэтому, видимо, Исидора следует отнести ко второму типу гуманистов.

Кроме переписки Исидора, известно, что он дважды произносил похвальные слова в честь молодого императора Иоанна Палеолога (1425–1448), успешно проводившего поход против Ахайского княжества: первый раз — по поводу захвата замка Руфиас в Ладоне[195], второй — после окончания военных действий в Коринфе[196]. Время произнесения этих похвальных речей в честь императора — 10-е годы XV века. Факт произнесения перед императором панегириков свидетельствует о том, что Исидор был не согласен с восставшими, и похвальными речами продемонстрировал верность василевсу. Таким образом, мы видим, что связи Исидора с императорской властью становились прочнее, он принимал более-менее активное участие в государственной деятельности и, соответственно, ему можно было бы предложить свои услуги и для последующих заданий. Однако, вопреки этой временной близости к императору, он снова возвращается к своей тихой ученой жизни, и на несколько лет его след теряется.

В 1415–1416 гг. император Мануил II с целью организации реконструкции или строительства оборонительной стены Гексамилион[197] через Коринфский перешеек (Истм) посещает Пелопоннес[198]. Прибыл он сюда в Великую Пятницу, 29 марта 1415 г. и высадился в 11 км от Коринфа, в Кенхрее[199]. В процессе строительства стены возникла оппозиция проекту императора в лице морейских архонтов, не понимавших, какие большие преимущества Гексамилион мог бы принести в первую очередь им[200]. После окончания строительства стены либо незадолго до завершения (источники свидетельствуют по-разному), восстание вспыхнуло открыто, но было подавлено императором 15 июля 1415 г. в битве при Мантинее[201]; впрочем, вероятно, это был лишь один эпизод этого восстания, о котором известно не так много. Дело, видимо, обстояло следующим образом: по прибытии своем в Пелопоннес император обложил жителей налогом, чтобы извлечь средства, необходимые для постройки оборонительной преграды — Гексамилиона. Естественно, в этих условиях появились недовольные санкциями правительства.

После 1417 г. и вплоть до конца 1420-х годов об Исидоре ничего неизвестно. Вполне вероятно, что он продолжал помогать митрополиту Кириллу исправлять его обязанности на Монемвасийской кафедре, жил в монастыре и исполнял там различные послушания, в том числе и по переписке рукописей, часто посещал Мистру, где, вероятно, общался с Георгием Гемистом Плифоном[202].

В старой научной литературе можно встретить утверждение, что Исидор был некоторое время, до поставления в митрополиты Киевские, митрополитом в Монемвасии. Это мнение следует признать ошибочным, потому как оно не имеет основания в источниках. Установлено, что в это время в Монемвасии были митрополитами Акакий (1397–1412/13), Кирилл (ок. 1412/13–1429) и Досифей[203].

В сентябре 1427 г., спустя 2 года после смерти императора Мануила II, в Морею по делам приехал вместе с женой новый император Иоанн VIII Палеолог, которого в поездке до Коринфа к Гексамилиону сопровождали митрополит Монемвасийский Кирилл и иеромонах Исидор, а после они отправились в Константинополь[204]. Цель визита в столицу состояла в том, чтобы разрешить давний спор между Монемвасией и Коринфом о принадлежности Майнской и Земенской епархий. По-видимому, эти епархии первоначально принадлежали Коринфу, но при патриархе Исидоре (1347–1350) были отданы в юрисдикцию Монемвасийского митрополита. В 1397 г. Патриарший Синод вывел Майну из подчинения Монемвасии и передал Коринфу[205]. Ситуация обострилась в 1418–1419 гг., когда в Майну был рукоположен новый епископ. 7 лет он вел себя настолько вызывающе, что обратил против себя духовенство и мирян, а те, в свою очередь, стали жаловаться на него патриарху и императору. В сложившейся ситуации митрополит Монемвасийский Кирилл обратился к патриарху с жалобой, но безрезультатно: вместо этого ему самому же и попало. Поэтому митрополит вынужден был поехать в Константинополь, чтобы лично объяснить проблему патриарху и предоставить письменное объяснение этого вопроса[206]. Это, вероятно, случилось в 1425–1426 г.[207] По этому поводу Исидор по поручению митрополита составил прошение, в которое включил разные свидетельства из истории города, касающиеся этой проблемы[208]. После решения вопроса епископ Майнский попытался привести в действие синодальное решение 1397 г. и перейти в юрисдикцию Коринфского митрополита. В этой ситуации Исидор составил еще одно прошение, в котором с большим количеством цитат и свидетельств доказывал принадлежность Майны юрисдикции Монемвасийского митрополита. Видимо, это прошение и повезли Исидор с митрополитом в Константинополь в конце 1427 г.[209] — начале 1428 гг. Как сообщает Х. Каллигас, отправить прошения-петиции было недостаточно, для решения этого болезненного вопроса нужно было еще лично приехать к патриарху. Вероятно, в дело вмешался император, с которым Исидор и