Читать книгу - "Монах - Михаил Константинович Зарубин"

в город, где жил его родной дядя, и поступит в строительный техникум. Все-таки будет среднее образование и специальность. А после этого и в летное училище можно поступать. Он не стал перечить матери. Специальность в техникуме не выбирал, подал документы туда, где был меньший конкурс. Это оказалось монтажное отделение. Учился хорошо, после окончания направили работать далеко и от дома, и от города, где учился.

О летном училище не забыл, собрался поступать через год. Правда, было несколько «если»: если предприятие отпустит, если в армию не заберут, если экзамены сдаст…

Саша задумался о чем-то и чуть было не угодил под многотонный самосвал. Анатолий Петрович быстро вернул его к сегодняшней действительности. Пока подъезжали рабочие, бытовки и инструмент, обошли строительную площадку, наметили, что будут делать в первую очередь. Фронта работы, конечно, не было, но нашли небольшой «задел»: познакомились с руководством стройки, побывали в штабе — такое громкое название красовалось на одном из вагончиков. День прошел в бессмысленной ходьбе и смотринах, а когда подвезли вагончик и подключили его к электричеству, Саша устало присел у горячей печки, облокотившись на стенку. С этого момента начался новый этап его жизни.

Он впервые увидел такой огромный объект, который ни в какое сравнение не шел с жилым домом, где он начинал свою трудовую деятельность. И не просто увидел, а начал выполнять работы, без которых этому объекту не ожить. Многое неприятно удивляло его. Прежде всего, слишком большое количество работающих на одной площадке. Масса людей двигалась и выполняла работы на тесных площадках цеха, мешая друг другу. Иногда он видел, как ему казалось, совершенно нелепые вещи: уложенная вчера кирпичная кладка сегодня разбиралась, и на это место укладывались трубы, металлические конструкции, бетонная смесь; и снова появлялась кирпичная кладка. Саша еще не понимал, что такое штурмовщина, но уже наглядно видел ее результаты.

Каждый день проводились совещания, ставились задачи, решались вопросы, и во всех этих мероприятиях участвовала уйма людей, но на самой строительной площадке руководителей не хватало. За стройку со стороны генподрядчика отвечал прораб, задерганный и затюканный, успевающий только встречать свое и городское начальство.

Субподрядчики были предоставлены сами себе, и, как правило, не задавали вопросов. Они старались сделать все, что возможно, или то, что видели на данный момент, готовя к оперативке какой-нибудь сложный вопрос, тем самым давая понять, что они на объекте, и упрекнуть их не в чем. Многие, зная, чем кончается штурмовщина, уже заранее готовили «алиби», чтобы гнев партийных боссов не обрушился на их головы…

Медленно, со скрипом, совсем не так, как хотелось начальству, цех обретал свои формы. Он производил устрашающее впечатление, длина его была метров двести, огромные фермы в три ряда перекрывали его поперек. Стали появляться и внутренние стены, а также помещения, необходимые по технологии. Однако, как и прежде, порядка не было. Никто даже не вспоминал о графике совмещенных работ, каждый надеялся на свой опыт и везение.

Именно в такой неразберихе происходят на стройке несчастные случаи. Профессионализм — это не только умение делать хорошо, красиво, быстро, надежно, но и безопасно. Ни один, даже самый прекрасный дворец в мире, не стоит человеческой жизни. Однако стало уже привычным делом, что любой объект, где нет строгого регламента и порядка, забирает эти жизни. Это превратилось в жертвоприношение. Но если во всех религиях, даже самых примитивных и грубых, жертвоприношение — это желание человека вымолить у божества прощение и покровительство, то на стройках люди гибнут просто так, благодаря глупости и непрофессионализму. Немало строительных объектов в России (да и не только в ней!) обагрены кровью.

На очередном совещании монтажников обязали сварить ливнестоки, потому что дождевая вода через воронки просачивалась внутрь. С кровли дождевая вода через воронки попадала вовнутрь. Несмотря на просьбу Анатолия Петровича дать «окно» для сварки горизонтальной «плети», первый секретарь горкома махнул рукой:

— Реши сам этот вопрос. Эка хитрость — трубу сварить.

Начальник управления обругал матом.

— Толя, ну чего ты пристал? Что, первый ливнесток делаешь? Какой график совмещенных работ? Если все соблюдать, стройка остановится. Если надо подписать, я подпишу, только не мешай работать…

Анатолий Петрович подсунул необходимые бумаги, начальник подписал. Ливнестоки сварили, осталось стыки соединить.

Беда пришла в середине дня. Наладчики решили опробовать мостовой кран, что был смонтирован неделю назад на подкрановых балках, лежащих на самой верхотуре здания. При общем шуме и лязге, раздававшемся отовсюду, никто не заметил, как колеса мостового крана медленно потащили всю махину по рельсам, имевшим значительный уклон в торец здания. Произошло то, что и должно было произойти; специалисты не смогли остановить кран, и он весьма быстро набирал ход, приближаясь к установленным упорам.

В углу, пристроившись на рельсе, положив на рельсы доску для удобства, сваривал стык трубы Володя Куклин, электросварщик из бригады монтажников. Он сидел спиной к идущему крану, и увидеть его движения не мог, тем более, на нем была сварочная маска.

Саша в это время занимался разметкой кронштейнов для радиаторов под огромными проемами окон, и совершенно случайно увидел движущуюся громаду крана, и Володю на рельсах.

Он закричал изо всех сил, но голос его утонул в общем гуле. Он побежал наперерез крану, показывая руками вверх. К Сашиному крику присоединились другие голоса, но их было недостаточно. Колеса крана были уже совсем рядом со сварщиком. В это время кто-то выключил рубильник в щитке, питающем электричеством всю стройку. Но Володе это не помогло, он не поднял маску, не оглянулся, а стал усиленно ударять электродом о трубу. Спасительные секунды для него закончились, и колесо крана вдавило его в упоры…

* * *

Все, кто видел эту картину, застыли. Кому-то показалось, что Володя еще живой, но это было не так: парень скончался на месте. Скорая, приехавшая на стройку, констатировала смерть.

Анатолий Петрович бросил все дела и приехал на место происшествия. До конца дня он, Саша и инспектор по технике безопасности разбирали этот трагический случай. Получалось, что всему виной были специалисты наладочного управления. Они согласились с доводами, но бумаги подписывать наотрез отказались.

Андрей Федорович попросил по телефону рассказать о случившемся. Слушал молча, в конце произнес несколько крепких фраз и попросил навестить семью погибшего.

— Мне добраться до города два часа. Может, ты комиссию из профкома отправишь?

— Нет, делай все ты — отрезал начальник. — Много не обещай, похоронить похороним, а дальше — по обстановке.

День закончился далеко за полночь. Анатолий Петрович так устал, что долго не мог заснуть: перед глазами стояло скрюченное, раздавленное тело сварщика, рыдания