Читать книгу - "Аллен Даллес - Георгий Иосифович Чернявский"

доме Мотилала Неру, известного адвоката и одного из умеренных лидеров партии Индийский национальный конгресс, выступавшей за постепенное предоставление Индии самоуправления. Неру жил в Аллахабаде, и поэтому общаться с ним было удобно.

В доме Неру Аллен познакомился с его сыном Джавахарлалом, который в 1912 году окончил юридический факультет Кембриджского университета и теперь, возвратившись на родину, всё более включался в политическую борьбу. Аллену младший Неру представился как Джо (так его называли в Англии), и между ними установились приятельские отношения45. Джавахарлал станет первым премьер-министром Индии после предоставления ей независимости в 1947 году, и давнее знакомство с ним Аллен не раз будет использовать в служебных целях разведчика.

Во встречах в доме Неру участвовала и пятнадцатилетняя дочь Мотилала Виджая, за которой Аллен слегка дружески ухаживал, что девочке льстило. Это знакомство также окажется весьма полезным — Виджая станет видным дипломатом, послом в ряде стран, в том числе в СССР и в США. В 1953 году Виджая Пандит будет первой женщиной, избранной председателем Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых Наций46. Знакомство с семьёй видного индийского политического деятеля оказалось важным для будущей деятельности Аллена на протяжении многих лет.

Однако постепенно пребывание в далёкой Индии начинало Аллена тяготить. Шла мировая война, охватывавшая всё новые регионы, и полный сил молодой человек стремился оказаться в центре событий. Это, впрочем, не означало, что он жаждал сражаться на фронте с оружием в руках. Он понимал, что его страна в конце концов скорее всего будет втянута в войну, хотя подавляющее большинство населения и общественной элиты стояло на позиции изоляционизма, стремясь остаться вне кровопролития, правда, сочувствуя при этом Антанте. Президент Вильсон, учитывая господствовавшие настроения и сам придерживавшийся сходных взглядов, пытался по крайней мере максимально оттянуть вступление США в войну, хотя некоторые влиятельные деятели, например бывший президент Теодор Рузвельт, настаивали на немедленной военной помощи Великобритании и Франции47. В любом случае Аллен предпочитал не вести в бой солдат, став каким-нибудь младшим офицером, а заниматься войной в качестве политика и дипломата, чему учил его дед Джон Фостер. Видимо, Аллен уже подумывал и о карьере разведчика, но на первый план это стремление пока не выходило.

Годичный контракт с колледжем истекал весной 1915 года. Руководство учебного заведения предлагало продлить соглашение, но Аллен отказался и решил вернуться на родину. Добраться до Соединённых Штатов в условиях войны было нелегко. Пришлось избрать окольный путь — не на запад, а на восток. Несколько раз он пересаживался с одного парохода на другой, использовал и железную дорогу. Путешествие продолжалось несколько месяцев. Аллен побывал в Сингапуре, Гонконге, нескольких китайских городах, в Токио...

Особых дорожных хлопот не было. Везде его принимали американские представители, которым хорошо были известны его родственные связи с бывшим госсекретарём, остававшимся и теперь весьма влиятельной фигурой в США. «Это великая вещь — иметь выдающихся родственников», — писал Аллен в одном из писем домой48.

Вернувшись в США, Аллен застал страну, готовившуюся к войне. 7 мая 1915 года германской подводной лодкой был торпедирован и затонул британский пассажирский лайнер «Лузитания», в результате чего погибли около 1200 человек, в том числе 128 граждан США. Значительную часть населения охватил военный азарт, страстное желание отомстить. Одним из последствий происшедших событий было увольнение государственного секретаря Уильяма Брайана, стоявшего на позиции дальнейшего выжидания, и замена его Робертом Лансингом — дядюшкой Бёртом, столь близким семье Даллесов.

Возвратившийся в США Аллен сразу же оказался в кругу тех, кто вершил политику страны. Под большим секретом Лансинг скорее не рассказал, а намекнул, что на «Лузитании» действительно находился секретный груз оружия, предназначенного для Великобритании, в чём обвиняла США германская дипломатия и что решительно отрицали американские деятели на официальном уровне. Аллену стало известно, также под большим секретом, что «Лузитания» числилась в списках британского Адмиралтейства как «вспомогательный военный крейсер»[3]. Так Аллен начинал непосредственно вступать в мир секретных действий, шпионажа и контршпионажа, пока ещё рассматривая его лишь со стороны, но стремясь всё более приобщиться к этому миру.

Между тем разведывательной и контрразведывательной службы в США фактически не существовало. В высших кругах собирание тайной информации многие считали делом излишним. А Генри Стимсон, являвшийся одно время государственным секретарём, даже заявил: «Джентльмены не читают чужую почту». Одним из немногих деятелей из числа тех, кто занимался международными делами и считал необходимым собирать тайную информацию, в том числе «читать чужую почту», являлся Джон Фостер, дед Аллена, создавший в своё время в ведомстве отдел разведки, который быстро зачах после его отставки: когда на пост госсекретаря вступил Лансинг, в нём работали три сотрудника и две секретарши... Лансинг, в значительной мере воспитанный под влиянием Фостера, немедленно распорядился о расширении отдела, установлении им связей с американскими посольствами за рубежом и проведении активной работы.

Работа развернулась очень быстрыми темпами. В 1916 году Лансинг реорганизовал отдел в Бюро секретной разведки (Bureau of Secret Intelligence). Хотя официально бюро было включено в Управление информации Госдепа, фактически оно стало самостоятельным подразделением, которому для большей солидности был присвоен шифр U-1. К 1918 году бюро располагало почти 1200 сотрудников, которые анализировали секретную информацию, поступавшую из различных ведомств. Лансинг настоял, чтобы президент дал соответствующие указания министерствам, прежде всего Департаменту казначейства (Министерству финансов) и Почтовой службе, обязав их предоставлять разведывательному подразделению Госдепа любую информацию, которую оно затребует, причём в необходимых случаях нарушая правила неприкосновенности личной переписки, личной информации и т. д.

Бюро возглавлялось специальным помощником госсекретаря, который был подчинён непосредственно Лансингу. На эту должность был назначен близкий к Лансингу дипломат Леланд Гаррисон, обладавший недюжинными способностями и быстротой мышления. В числе сведений, которые получало бюро, была информация, которую сам Лансинг определял как «крайне конфиденциальную»49.

Гаррисон был, по воспоминаниям современников, странной фигурой, но вполне вроде бы соответствовавшей тому роду деятельности, которым он занимался. Один из тех, кто его наблюдал, вспоминал: «Он безусловно был самым загадочным человеком, которого я когда-либо знал. Он был чуть ли не сфинксом, и когда он говорил, а это было редко, его голос был таким тихим, что я должен был напрягаться, чтобы уловить его слова»50.

По всей видимости, Лансинг быстро осознал тягу своего молодого родственника к работе в секретной службе, тем более что он сам ею живо интересовался и всячески поддерживал. Не желая торопить события, он познакомил Аллена с прикомандированным к Госдепартаменту британским агентом капитаном Алексом Гонтом, который работал как по линии внешнеполитического ведомства, так и разведки. Лансинг подружился с этим джентльменом: