Читать книгу - "Основание современных государств - Ричард Франклин Бенсел"

и провоцировать уполномоченных делегатов. Наконец, матрос, командовавший военным караулом в зале, подошел к стоявшему на трибуне Чернову и заявил ему, что Учредительное собрание должно прерваться.

гражданин моряк: Мне поручено сообщить вам, что все присутствующие должны покинуть зал собраний, так как караул устал.

председатель [Чернов]: Какое указание? От кого?

гражданин матрос: Я командир Таврической гвардии. У меня распоряжение комиссара.

председатель: Члены Учредительного собрания тоже устали, но никакая усталость не может помешать нам провозгласить закон, которого ждет вся Россия. [Громкий шум. Голоса: «Хватит, хватит!»].

председатель: Учредительное собрание может разойтись только под угрозой применения силы. [Шум.]

председатель: Вы заявляете об этом. [Голоса: «Долой Чернова!»].

гражданин моряк: Я прошу немедленно освободить Актовый зал.

Затем делегаты в спешном порядке разобрались с парламентскими делами, так как в зал «влились новые большевистские войска». Примерно через двадцать минут они объявили перерыв и покинули зал. Позднее Ленин охарактеризовал этот «разгон Учредительного собрания советской властью [как] полную и открытую ликвидацию формальной демократии во имя революционной диктатуры».

Когда на следующий день делегаты вернулись в Таврический дворец, то застали там вооруженную охрану, блокировавшую двери. Больше Учредительное собрание не собиралось. В качестве теоретического комментария к вопросу о создании Учредительного собрания следует отметить, что делегаты Учредительного собрания упорно утверждали, что они находятся в контакте с русским народом и осуществляют его волю, даже когда их собрание было сначала окружено, а затем и физически запружено большевистскими грубиянами. Символическая роль Учредительного собрания в создании российского государства требовала нейтралитета, почти невосприимчивости к актам личного запугивания, направленным против них. Их упорство в соблюдении парламентского протокола перед лицом злобной демонстрации потенциального насилия не было шарадой, это была ритуальная форма, необходимая для их самосознания и предназначения. Как ритуал, способный воплотить в жизнь демократические устои, необходимо, чтобы эти делегаты верили в то, что они делают, и чтобы последствия этой веры материализовались в реальной политической практике — необходимо, но в данном случае не является достаточным.

19 января 1918 года, в тот самый день, когда делегаты застали двери Таврического дворца заблокированными вооруженной охраной, ВЦИК объявил о роспуске Учредительного собрания. Комитет объяснил свое решение изменением исторической расстановки классовых сил в России и необходимостью очистить государственные институты от буржуазного засилья, безоговорочно передав их под контроль диктатуры пролетариата:

В самом начале своей истории российская революция породила Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов как единственную массовую организацию всех трудящихся и эксплуатируемых классов, способную возглавить борьбу этих классов за свое полное политическое и экономическое освобождение.

На протяжении всего начального периода русской революции Советы росли числом, численностью и силой, их собственный опыт лишал их иллюзий относительно компромисса с буржуазией, открывал глаза на лживость форм буржуазно-демократического парламентаризма, приводил к выводу о немыслимости освобождения угнетенных классов без разрыва с этими формами и со всеми видами компромисса. Такой разрыв произошел с Октябрьской революцией, с переходом власти к Советам…

Октябрьская революция, давшая власть Советам, а через них — трудящимся и эксплуатируемым классам, вызвала бешеное сопротивление эксплуататоров и, подавив это сопротивление, в полной мере проявила себя как начало социалистической революции.

Рабочие классы на собственном опыте убедились, что старый буржуазный парламентаризм отжил свое, что он совершенно несовместим с задачами социализма, что только классовые, а не национальные институты (такие, как Советы) способны преодолеть сопротивление собственников и заложить основы социалистического общества.

Всякий отказ от суверенной власти Советов, от завоеванной народом Советской республики в пользу буржуазного парламентаризма и Учредительного собрания был бы шагом назад и привел бы к краху всей Октябрьской рабоче-крестьянской революции…

Вне Учредительного собрания партии, имеющие там большинство, — правые социалисты-революционеры и меньшевики — ведут открытую борьбу против Советской власти, призывают в своей печати к ее свержению и тем самым объективно поддерживают сопротивление эксплуататоров переходу земли и фабрик в руки трудового народа.

Очевидно, что в этих условиях оставшаяся часть Учредительного собрания может служить лишь прикрытием для борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов.

В связи с этим Центральный исполнительный комитет постановляет: Учредительное собрание настоящим распускается.

Большевики не оспаривали тот факт, что делегаты Учредительного собрания были избраны демократическим путем. Не оспаривали они и тезис о том, что государство должно быть создано в соответствии с «волей народа». Однако они выдвинули возражения против буржуазных трактовок того, что такое «демократические выборы» и как должна формироваться «воля народа».

Обе проблемы исходили из большевистской концепции связи истории и политического сознания. На каждом историческом этапе существовало «правильное» соответствие между политическим сознанием и материальными условиями жизни того или иного класса. В марте 1917 года пролетариат участвовал в буржуазной революции, уничтожившей царское самодержавие и приведшей к парламентской демократии. Однако российские рабочие еще не до конца осознавали, что эта парламентская демократия — лишь временная остановка на пути к социализму. Исходя из этой политической реальности, большевики поддержали созыв Учредительного собрания как способ разоблачения буржуазно-классовой ориентации Временного правительства (ведь оно, по сути, не желало ставить под угрозу государственную политику, например, ведение войны с Германией, путем проведения выборов). Таким образом, поддержка большевиками Учредительного собрания была средством просвещения масс и не предполагала проведения обычных демократических выборов. Когда в результате такого воспитания у пролетариата сформировалось правильное политическое понимание исторического момента, большевики свергли Временное правительство.

С одной стороны, большевики знали, что пролетариат правильно понимает, что нужно делать, так как партийные кадры тесно общались с рабочими и солдатами, которые во многих случаях хотели более немедленных, радикальных действий, чем считала целесообразным партия. Таким образом, развитие революционного сознания отслеживалось и на улицах, и на заводах, и в казармах. С другой стороны, большевики хотели, по возможности, проявить это сознание в виде официальных, организованных политических действий, которые выражались в избрании делегатов местными Советами по всей стране. Поэтому, когда в результате выборов на II Всероссийский съезд Советов большевики получили явное большинство, это позволило партии заявить, что съезд представляет «волю народа», и тем самым узаконить захват власти, произошедший непосредственно перед его созывом. Съезд, конечно, был законодательным собранием. И, если не считать исключения буржуазии из избирательного права (небольшая часть населения) и классовой основы избирательных округов, съезд был избран демократическим путем. По этим параметрам создание советского государства напоминало более традиционные демократические основы. Но большевики основывали свою концепцию «воли народа» на правильном, доктринальном понимании исторической классовой судьбы. Пролетариат должен был приблизиться к этому пониманию, иначе социалистическая революция невозможна. Но совершенствование этого понимания в плане