Читать книгу - "Николай Языков: биография поэта - Алексей Борисович Биргер"

Актер хотел продолжать – снова рукоплескания. Государю это не понравилось. Он встал и, высунувшись перед публикой, взглянул на нее грозным оком, но при сем державном телодвижении раздался снова и снова гром рукоплесканий оглушающий, – и государь уехал из театра.

Это тоже одна из причин, действующих на стеснение журналистов».

Николай Языков – В.Д. Комовскому, 1 июля 1832 года, из Москвы:

«Здесь установились жары ливийские: люди валяются или бродят, как шальные; умственная деятельность и малейшая невозможна, – следственно, и проч. Это состояние, неблагоприятствующее развитию стихов, продолжится, конечно, не далее конца лета; – тогда мне надобно будет приняться за утолщение тетрадки, готовимой мною к изданию…

* * *

Есть ли у Грефа все книги по гомеопатии, напр[имер], продолжение его врачебного веществословия? Гомеопатия здесь более [и] более прославляется, действуя неимоверно скоро во благо человечества».

Николай Языков – В.Д. Комовскому, 5 мая 1833 года, из Языкова:

«Скоро ли перестанет Греч печатать в «С[ыне] О[течества]» стоны против гомеопатии? Пора бы понять, что метода, которой в Германии последуют тысячи мужей ученых, – не есть вздор и обман».

Глава пятая

Зарытый талант?

1

Песня, полученная Пушкиным от Языкова, записавшего ее с голоса у крестьян Симбирской губернии, и переведенная им на французский для французского фольклориста Лёве-Веймара, в числе одиннадцати песен, отобранных Пушкиным для перевода и представления русского фольклора, как самые значительных и показательных:

Вниз то было по матушке Камышенке реке,

Супротив то была устьица Самары реки,

Что плывет тут легка лодочка коломенка;

Что в лодочке сидит млад посланник царев,

Карамышев князь Семен сударь Константинович,

В левой он руке держит государев указ,

А во правой руке держит саблю острую.

Что по крутому по красному бережку,

Что по желтому сыпучему песочку,

Что ходили тут-гуляли добрые молодцы,

Добрые молодцы гуляли, всё донские казаки,

Всё донские, гребенские, запорожские,

Да и славные казаки, братцы яицкие.

Они думали крепку думушку заедино

Что сказали все словечушко во единый глас,

Становили они пушку, братцы, медную,

Закатили в нее ядрушко чугунное,

Что палили они в лодочку коломенку:

Никого они в лодочке не ранили,

Только убили одного царского посланника.

19 По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета.

20 И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них.

21 Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего.

22 Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них.

23 Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего.

24 Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал,

25 И, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое.

26 Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал;

27 Посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью;

28 Итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов,

29 Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет;

30 А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

(Евангелие от Матфея. Глава 25)

* * *

Николай Языков: Послание П.В. Киреевскому (1835)

Где б ни был ты, мой Пётр, ты должен знать, где я

Живу и движусь? Как поэзия моя,

Моя любезная, скучает иль играет,

Бездействует иль нет, молчит иль распевает?

Ты должен знать: каков теперешний мой день?

Попрежнему ль его одолевает лень,

И вял он и сердит, влачащийся уныло?

Иль радостен и свеж, блистает бодрой силой,

Подобно жениху, идущему на брак?

Отпел я молодость и бросил кое-как

Потехи жизни той шумливой, беззаботной,

Удалой, ветреной, хмельной и быстролётной.

Бог с ними! Лучшего теперь добился я:

Уединенного и мирного житья!

Передо мной моя наследная картина:

Вот горы, подле них широкая долина

И речка, сад, пруды, поля, дорога, лес,

И бледная лазурь отеческих небес!

Здесь благодатное убежище поэта

От пошлости градской и треволнений света!

Моя поэзия – хвала и слава ей!

Когда-то гордая свободою своей,

Когда-то резвая, гулявшая небрежно,

И загулявшаясь едва не безнадежно,

Теперь уже не та, теперь она тиха:

Не буйная мечта, не резкий звон стиха

И не заносчивость и удаль выраженья

Ей нравятся, о нет! пиры и песнопенья,

Какие некогда любила всей душой,

Теперь несносны ей, степенно-молодой,

И жизнь спокойную гульбе предпочитая,

Смиренно-мудрая и дельно-занятая,

Она готовится явить в учёный свет

Не сотни две стихов во славу юных лет,

Произведение таланта миговое,

Элегию, сонет, – а что-нибудь большое!

И то сказать: ужель судьбой присуждено