Читать книгу - "Голос земли. Легендарный бестселлер десятилетия о сокровенных знаниях индейских племен, научных исследованиях и мистической связи человека с природой - Робин Уолл Киммерер"

полное безразличие и продолжили существовать независимо друг от друга в общей чашке для культивирования, просто как соседи по общежитию. Ученые были озадачены и начали экспериментировать со средой, меняя то один фактор, то другой, но все тщетно, никакого лишайника не образовалось. И лишь когда они жестко урезали ресурсы, создав жесткие, стрессовые условия, эти двое потянулись друг к другу и начали сотрудничать. Только острая необходимость заставляла гифы оплетать водоросль. И водоросль с готовностью шла на контакт, лишь будучи доведенной до стрессового состояния.

Когда жизнь беззаботная и сытная, в хорошие времена, отдельные виды способны существовать самостоятельно. Но когда наступают тяжелые времена, чтобы выжить, требуется сплоченная команда, члены которой связаны клятвами верности и взаимовыручки. При дефиците жизненно важных компонентов взаимная поддержка становится необходимым условием выживания. Вот о чем нам говорят лишайники.

Лишайники непритязательны, они эффективно используют ресурсы, когда те доступны, но могут легко обойтись и без них. Большую часть времени умбиликария сухая и хрустящая, как мертвый лист, но она вовсе не мертва. Она в ожидании. Благодаря своей поразительной физиологии она легко переживает засуху. Подобно мху, с которым они делят скалы, лишайники – пойкилогидридные растения: они способны к фотосинтезу и росту, только когда влажные. Но они не могут регулировать свой собственный водный баланс: процент содержания в них влаги такой же, как в окружающей среде. Если скала сухая, то и они сухие. Ливень все меняет.

Первые капли гулко стучат по жесткой поверхности лишайника, которая мгновенно меняет свой цвет. На грязно-коричневом фоне таллома появляются глинисто-серые точки от дождевых капель, которые уже в следующую минуту становятся серовато-зелеными, словно на ваших глазах происходит волшебство. А затем весь таллом зеленеет и начинает оживать, растягиваясь и изгибаясь, подобно мышце, по мере того как влага насыщает его ткани. За считаные минуты сухая корочка превращается в нежную зеленую кожу, гладкую, как на внутренней стороне вашей руки.

После восстановления лишайника становится понятно, почему он получил название умбиликария (umbilicus – пупок). Таллом прикрепляется к камню с помощью мягкой морщинистой кожицы, от которой лучами расходятся мелкие морщинки. Это напоминает пупок. Встречаются такие идеальные маленькие детские пупки, которые так и хочется поцеловать. А порой они обвисшие и сморщенные, как у старушки, когда-то родившей этих детей.

Поскольку этот лишайник растет на вертикальных поверхностях, его верхний слой высыхает быстрее, чем нижний, где собирается влага. Когда таллом начинает высыхать, его края заворачиваются, и снизу образуется неглубокий, удерживающий воду желоб. По мере того как лишайник стареет, он становится асимметричным: нижняя его часть почти на 30 процентов длиннее верхней – последствие процесса удержания влаги, которая позволяла растению продолжать фотосинтез и рост после того, как верхняя его половина высохла и стала неподвижной. В желобе также могут скапливаться соринки и ворсинки, как в пупке.

Я наклоняюсь, чтобы рассмотреть его поближе, и обнаруживаю множество маленьких талломов, коричневых пупырышков размером с ластик на конце карандаша, разбросанных по камню. Это здоровая популяция. Молодые особи возникли либо из фрагментов родительского тела, либо из-за стремления к идеальной симметрии, но, скорее всего, благодаря особым органам размножения, именуемым соредиями, представляющими собой маленькие «упаковки» из гриба и водоросли, предназначенные для совместного пользования, – так что им не придется искать партнеров.

Даже у самых крошечных талломов есть пупки. Как символично, что это древнее существо, одна из первых форм жизни на планете, соединена с землей посредством пуповины. Плод союза водоросли и гриба, умбиликария – дитя земли, жизнь, вскормленная камнем.

Умбиликарию не случайно называют еще «каменным рубцом», она съедобна. Пища эта, конечно, скудна, но не так уж и плоха. Мы с моими студентами каждое лето варим ее в котелке. Таллом этого лишайника растет в течение нескольких десятилетий, поэтому мы собираем совсем немного – только чтобы попробовать его на вкус. Сначала его нужно замочить на ночь в пресной воде, чтобы удалить песчинки. Воду эту потом нужно слить, поскольку она насыщена кислотами, способными разъедать камень. Затем таллом снова нужно залить свежей водой и варить полчаса. В итоге получается довольно аппетитный бульон, насыщенный белком и густой, как консоме. Когда он остывает, его вкус слегка отдает камнем и грибами. Сам таллом мы нарезаем на полоски, похожие на жесткую лапшу, и добавляем в бульон. Выходит вполне съедобный суп-лапша из лишайника.

Умбиликария часто становится жертвой собственных достижений. Чем гуще она становится, тем неотвратимее приближает свою гибель. Постепенно на самих лишайниках и вокруг них накапливается слой пылинок и мусора, вероятно от собственных отслоений или разносимых ветром песчинок, листвы и хвои. Этот мусор органического происхождения удерживает влагу, которую не способен удержать голый камень, и постепенно наносы формируют благоприятную среду для мха и папоротника. В соответствии с природным законом экологической преемственности лишайники делают работу по подготовке фундамента для появления других видов, которые не заставляют себя долго ждать.

Я знаю, где есть целый горный склон, покрытый «каменным рубцом». Вода там стекает по расщелинам скалы, и кроны деревьев над обрывом образуют тенистый рай для мхов. Лишайники появились здесь раньше, до того как лес разросся и принес влагу. Сегодня они напоминают лагерь, состоящий из свисающих со скалы брезентовых палаток. Некоторые из них потрепаны, и у них провисли крыши. Рассматривая «каменный рубец» через лупу, я замечаю, что он покрыт коркой из водорослей и других лишайников, напоминающих микроскопические ракушки. Кое-где видны скользкие зеленые прожилки – там укоренились зелено-голубые водоросли. Эти эпифиты препятствуют процессу фотосинтеза лишайника, блокируя доступ к солнцу. Мое внимание привлекает толстая подушка из гипнума, яркая на фоне блеклого лишайника. Я двигаюсь вдоль уступа, чтобы полюбоваться его плюшевыми контурами. Из-под него, словно рюши, видны края умбиликарии, почти поглощенные мхом. Ее время подходит к концу.

Лишайник в своем теле объединяет два великих пути жизни: так называемую пастбищную пищевую цепочку, базирующуюся на последовательном процессе переноса энергии от живого существа, соединяющую все элементы, и детритную пищевую цепочку, основанную на разделении ее элементов, их разложении. Продуценты и редуценты, свет и тьма, дающие и берущие – все они в тесных объятиях друг друга, это основа и уток одного куска материи, столь тесно переплетенные, что невозможно отделить дающего от берущего. Лишайник – одно из древнейших существ на земле – порожден благодаря тесному взаимодействию. Наши старейшины считают эти скалы, эти ледниковые валуны самыми древними нашими предками, источником мудрости и пророчеств, нашими учителями. Иногда я прихожу сюда, на этот «пуп Земли», чтобы взглянуть на мир их глазами. Древние существа учат нас на примере собственной жизни. Они напоминают