Читать книгу - "Аман Тулеев. С моих слов записано верно - Аман Гумирович Тулеев"

катавасия началась по новой. Представители рабочих комитетов занимали трибуну, орали, скандалили и всячески тормозили обсуждение серьезных вопросов и поиск решений. Из-за этой невменяемой публики мы четыре месяца не могли утвердить бюджет облисполкома.

Рабочие комитеты, в которых порой состояли люди малограмотные, но крикливые, требовали подчинить облсовету КГБ, милицию, а деньги, на которые мы рассчитывали строить сельские дороги и овощехранилище (его остро не хватало области), отдать народу. Между нами разгорелась настоящая война. До конца года так ничего путного и не удалось сделать. Мы с Аманом подумали и решили объединить должности председателя исполкома и главы областного совета. Мне к тому времени уже стукнуло шестьдесят, а Аману еще не было и пятидесяти. «Ты молодой, – сказал я ему. – Давай оставайся». Он неохотно, но согласился. А я вернулся в бизнес и занялся созданием «Кузбассимпекса», едва ли не первого в России акционерного общества.

Раньше вся внешняя торговля углем и металлом велась через «СоюзЭкспорт», которому доставалась львиная доля вырученных от продаж денег. Основной нашей идеей была цивилизованная реализация производимой Кузбассом продукции, чтобы прибыль пополняла областной бюджет, шла на социальные программы, а не уводилась в тень.

Я снова оказался в кресле гендиректора – на этот раз акционерного общества, а Аман остался один в двух ипостасях и с удвоенной силой рубился с депутатами. Я видел: после каждого заседания у него рубашка насквозь промокала от пота.

Мы с Тулеевым по-прежнему были союзниками, областная администрация вошла в состав учредителей «Кузбассимпекса» наравне с Кузнецким металлургическим комбинатом, «Кузбассразрезуглем», другими крупными промышленными и финансовыми компаниями.

В 91-м, после развала Советского Союза, Тулеев остался председателем областного совета, а на должность главы администрации Кемеровской области назначили Михаила Кислюка, ранее работавшего замдиректора по экономике на небольшом угольном разрезе. Он толком не знал ни промышленность, ни область. Сложно пришлось Аману в это время. Взаимопонимания с Кислюком он не нашел, в итоге оставил пост в облсовете и в августе 1996-го уехал в Москву, куда его позвали министром по делам СНГ.

Аман проделал колоссальную работу. Колоссальную! Тулеевское двадцатилетие – это эпоха созидания и становления Кузбасса.

Когда летом 1997-го он вернулся в Кузбасс, экономика области была начисто разрушена. Добыча угля сократилась в два раза, до девяноста миллионов тонн в год. Шахты работали с перебоями, горняки сидели на рельсах и стучали касками, требуя выдачи зарплат. Страшное дело творилось! Выправлять ситуацию пришлось Аману.

Хозяева на шахтах в то время менялись как перчатки. Приходили люди, рассуждавшие так: мы покупаем только шахту – оборудование и уголек под землей, а ветераны, детсады, школы, поликлиники, прочие социальные объекты и программы нам ни к чему.

Несколько лет Аман потратил на то, чтобы сменить собственников. Это была сложнейшая работа: найти тех, кого можно превратить в союзников и заставить уважать трудящийся народ. Встречаясь с бизнесом, он требовал всегда одного: «Вы должны заботиться о людях, вовремя платить зарплату сотрудникам, перечислять налоги в казну и не забывать о социальных программах».

Тулеев такое пережил, что словами не описать! На него даже готовилось покушение. Наверное, он рассказывал вам об этом…

Налоги в то время не платил никто. В ноябре 1991-го Ельцин издал указ: каждое предприятие вправе вести внешнеэкономическую деятельность, продавая что душе угодно. К чему это привело? Если раньше комбинат «Кузбассуголь» объединял все марки угля и централизованно определял политику ценообразования, то теперь хозяева, получив возможность самостоятельно выходить на внешние рынки, назначали цены кто во что горазд. И в основном демпинговали, чтобы быстрее набить карман. Причем с возможностью отката наличными.

Добившись смены владельцев шахт и угольных разрезов, Тулеев стал заключать ежегодные соглашения с добывающими компаниями, добровольно-принудительно вынуждая их выделять средства на обеспечение безопасности труда шахтера, социальные программы, экологию. Его система потихонечку заработала, и – что особенно важно – постепенно начал меняться менталитет собственников.

Аман проделал колоссальную работу. Колоссальную! Тулеевское двадцатилетие – эпоха созидания и становления нашей области. И мы, кузбассовцы, счастливые люди, поскольку именно здесь у нас был такой губернатор. Поддержку населения он имел всегда.

В 2002 году умер Владимир Романов, основатель Кемеровского областного общественного фонда «Шахтерская память». Эта благотворительная организация взяла на себя заботу о ветеранах закрывшихся предприятий, которые прежде оказывались, по сути, брошенными и никому не нужными. Аман позвал меня продолжить дело Владимира Павловича, я согласился, но поставил Тулееву условие: в ежегодно обновляемых договорах с собственниками отдельно прописать строчку об оказании материальной поддержки фонду «Шахтерская память». И каждый год угольные компании выделяют нам деньги – одни пятьсот тысяч рублей, вторые – миллион, третьи – полтора. За те десять лет, что я возглавляю фонд, набиралось в среднем пятнадцать миллионов рублей в год, которые шли на помощь ветеранам.

Мы поздравляли горняков с юбилеями, выдавали каждому по тысяче рублей ко Дню шахтера. На эти же средства издавали книги «Шахтерской памяти», в которых заключена вся история Кузбасса. Выпустили уже тридцать томов. И сейчас работа продолжается.

Аман создал мощную систему поощрения за труд. Ввел звание Героя Кузбасса, учредил медали «За особый вклад в развитие Кузбасса», «За служение Кузбассу», «За веру и добро», «За воспитание детей». Долг памяти и знак уважения ветеранам, заслуженным людям он воздал даже не на сто, а на сто пятьдесят процентов. При этом, помня живых, не забывал и ушедших. После ухода Владимира Романова, Героя Социалистического Труда, руководившего прежде несколькими шахтами, трестом «Киселевскуголь», комбинатом «Кузбассуголь», Тулеев издал распоряжение присвоить имя Романова улице в Киселевске и Прокопьевскому горному техникуму, где Владимир Павлович учился. Мемориальные доски появились на домах, в которых он жил и работал.

Незадолго до юбилея Междуреченска Аман позвонил мне: «Слушай, когда мы с тобой там работали, помнишь, были же знаменитые директора, шахтеры Тихон Омельченко, Феликс Стержанов… Наверняка их дети, внуки до сих пор там живут. Давай найдем их, придумаем какие-то подарки, вспомним замечательных людей». Кузбасский совет ветеранов-угольщиков отыскал двадцать шесть родственников прославленных бригадиров и руководителей шахт. Аман отправил к ним своего зама с денежной премией от губернатора…

Приведу еще пример. В эпоху Тулеева в Кузбассе появился современный кардиоцентр, который много лет возглавлял академик Барбараш. Так вот, Тулеев настоял, чтобы в 2016 году кардиоцентру присвоили имя Леонида Семеновича.

Аман Гумирович никогда не сидел на месте, всегда рвался что-нибудь сделать для людей. И это не красивые слова, а сущая правда! Он и мне преподнес щедрый подарок к восьмидесятилетию, назвав в мою честь проспект в областном центре. Имя Найдова носит и шахматный клуб Кемерова. В 2005 году