Читать книгу - "Маугли 1. Конец отпуска. - Павел Казаков"

раз уклоняться от трёх, одновременно уворачиваясь от летящих камней. Увеличивать интенсивность и продолжительность времени «под нагрузкой». Мониторить результаты, периодически делать тесты на скорость реакции и прочие параметры. Не делать акцент на теле, а тренировать именно способности. Брать тело под больший контроль, менять его, но не с помощью упражнений – в этом случае именно упражнения меняют тело, а с помощью способностей. Доходить до пиковых нагрузок и оценивать время восстановления. Обычные спортивные принципы, – на короткое время перед нами предстал тот мудрый наставник, которого мы любили и уважали.

– Спасибо, тренер, – вполне искренне поблагодарила девушка.

– Не за что, – фыркнул тренер и отвёл глаза. Да ладно, неужели совесть?!

Совесть или нет, а мне показалось, что тренер просто искусно нас заговаривал. Тянул время. Все эти интересные истории могли быть правдой, но тренер достиг цели. Мы по-настоящему и не пытались освободиться. Честно говоря, он перестраховывался. Даже если бы и пытались, то что? Наши способности даже близко не похожи на то, что я видел в записи. Крапива, конечно, молодец – протестировала свою способность противостоять воздействию «фонарика», но что это нам даёт? Пока непонятно. Невеликий козырь, но хоть что-то.

– Тренер, а что будет, если тебя убить? Вот потеряешь ты своё био-тело, как ты говоришь. А потом что? Ты сразу вселишься в чужое тело? Или как это вообще работает, – я не был уверен, что тренер подробно всё расскажет, но вдруг.

– Долго рассказывать, да и не вижу смысла в подробностях. Если вкратце, то смерть носителя – это всегда шок. Новое тело не получается взять мгновенно. Да и потом ещё неделю на привыкание. Это если готовый носитель брать. В смысле развитый. Вас же засовывают в недоразвитые био-тела, которые только-только появились, что само по себе укрепляет любую амнезию. Так что ничего критичного в моём случае не произойдёт. Через две недели я буду снова в строю. У меня есть страховка на этот случай. Потеря этого носителя меня не убьёт. Да и убить меня в этом носителе достаточно сложно.

– А где ты возьмёшь так быстро готовый носитель? Чужое тело займёшь?

– Нет, занятое тело уже не занять. Это практически невозможно.

– А как же тогда?

– А вот это не скажу, – тренер ещё раз посмотрел на часы, после чего неприятно усмехнулся, – я немного слукавил. Нам не надо ждать так долго. За вами уже приехали. Так что давайте прощаться, ребята! Особо не переживайте. Жду вас на тренировке. Всего хорошего!

– Ещё кое-что, тренер! – воскликнул я, когда предавший нас человек направился к двери.

– Что такое?

– Ты стрёмный человек, тренер. Я это не забуду. Ты поступил с нами не красиво. И это я тоже не забуду. И это слово «стрёмно» у тебя стрёмное, кстати.

Тренер только хмыкнул на это и вышел из дома, аккуратно притворив дверь. У меня же появилась стойкая неприязнь к этому его «стрёмно», так как я понял, что полжизни мы с Крапивой, оказывается, неосознанно копировали манеры тренера и его слова. Как он всё-таки въелся в нашу жизнь. Но ничего, я это из себя вытравлю.

Я задействовал Восприятие. Тренер пешком уходил от дома. Больше никого поблизости не было. Я начал дёргаться, чтобы попытаться освободиться. Начал трясти стул и раскачиваться. Крапива занялась тем же самым. При этом мы начали кричать во всё горло «помогите!», «зайдите в дом!», «спасите!» и так далее. Я своими раскачиваниями добился только того, что упал на бок и потерял подвижность ещё больше, отзываться на наши крики никто не спешил.

– Ка, падай тоже! Только попробуй рядом со мной. Будем пытаться зубами развязаться.

– Сейчас! – Крапива начала дёргаться на стуле, стараясь сместиться поближе ко мне.

Подпрыгав на тяжёлом стуле поближе, она начала раскачиваться, чтобы упасть рядом со мной.

– Давай под Восприятием, точнее получится, – посоветовал я.

– Ага, – сосредоточенно ответила девушка и шлёпнулась передо мной.

Я начал извиваться, чтобы перед моими зубами оказались её руки, но тут Крапива в сердцах чертыхнулась. Задействовав Восприятие, я увидел, что вызвало её расстройство. К дому подъезжала Тойота Альфард. Тренер, козёл, всё точно рассчитал. Мы никак бы не успели освободиться.

– Уже не успеем, – признал я очевидное. – Они по-любому будут пытаться нам что-то внушать. Чтобы это обойти, мне помогает представить это в уме в виде задачи, где я должен сделать то, что нужно мне, не противореча их приказам. Как трактовать тот или иной приказ, тоже решаешь ты.

– Поняла. Жаль, конечно, что так получилось, я бы не хотела терять память. Мне с тобой дружить нравится больше, чем козни строить, – расстроенно сказала девушка.

– О, а мне с тобой не только дружить нравится. И я этого точно не забуду. Не этим уродам у меня тебя отнять. Ну, если только на время, – всё-таки признал я тот факт, что не контролирую ситуацию. – Пока ещё ничего страшного не случилось. Прорвёмся.

– Прорвёмся, – эхом ответила девушка.

Дверь открылась, вошли три человека в сером. Я бы не удивился, если бы это были те же самые персонажи, которых мы припрятали в речке, но нет. По телосложению похожи – худощавые, относительно лёгкие, но лица другие. Какие-то невзрачные типы. Я извернулся и рассматривал вошедших. Они в свою очередь подошли ближе и уставились на нас. «Фонарики» держали в руках двое из них. У третьего в руках был небольшой странный пистолет. Этот третий подошёл к нам ближе всего и прикоснулся пистолетом к моей шее. Я почувствовал укол. Успел подумать, что это, оказывается, не пистолет, а инъектор, и отключился.

Глава 20

Пришёл в себя я не сразу, мысли путались, цепляясь за уходящие странные образы. Казалось, что снилось что-то очень важное, но я не мог вспомнить, что именно. Минут пять я апатично реагировал на непонятную тряску или, скорее, вибрацию. Потом проснулся окончательно и первым делом, не открывая глаз, задействовал Восприятие. Сначала не понял, что же я увидел, какой-то здоровый овальный цилиндр и со всех сторон пустота. Потом до меня дошло, что я в самолёте или в чём-то на него очень похожем. Крылья располагались немного непривычно. Просканировав обстановку поближе, я увидел, что лежу на чём-то типа кушетки или носилок, плотно пристёгнутый ремнями за руки, за ноги, туловище и шею.