Читать книгу - "Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей - Стефан Владимирович Машкевич"

Параллельно большевики продолжали вести борьбу на предвыборном фронте. Они не отступали от лозунга «Вся власть Советам!», будучи уверенными, что – и на общеукраинском, и на киевском уровне – возьмут Советы под свой контроль, как это произошло в Петрограде, и это расчистит им дорогу к власти.

В Киеве перевыборы Исполнительного комитета Совета рабочих депутатов состоялись еще 4 (17) октября. По многим признакам ожидалось, что большевики добьются своего – получат большинство, которое позволит им контролировать Совет. Результат оказался иным. Из 30 мест большевики получили 14. Меньшевики и эсеры, которые в Совете выступали вместе – 13. Оставшиеся 3 места получили украинцы, которые тогда, как правило, шли вместе с большевиками. Таким образом, украинцы получили нечто вроде «золотой фишки»: вместе с любой из других фракций они составляли большинство, но ненадежное. Неявка на заседание исполкома 4–5 человек могла вызвать неожиданный результат любого голосования.

Большевики, таким образом, не достигли своей цели. «Как во многих уже других случаях, – резюмировал корреспондент “Последних новостей”, – сила большевиков оказалась не столько в количестве поддерживающих их голосов, сколько в их умении громко кричать»{809}.

В начале ноября, как рассказано выше, было принято решение о слиянии двух Советов – по петроградскому образцу, где изначально существовал единый Совет рабочих и солдатских депутатов. В связи с этим были назначены новые выборы в единый Исполком Киевского Совета рабочих и солдатских депутатов. Сами выборы, однако, проводились отдельно в каждом из двух прежних Советов: следовало избрать 30 членов нового исполкома от рабочих и 30 от солдат (в старых исполкомах было 30 мест в рабочем и 20 в солдатском{810}). Большевики, опять-таки, рассчитывали получить контроль над будущим новым Советом.

Выборы были не всеобщими: голосовали только члены самих Советов. Поэтому организовать голосование и подсчет голосов было не в пример проще, чем на выборах в городскую думу. Тем не менее голосование продолжалось четыре дня: целый день с 9 (22) по 11 (24) ноября и до 4‑х часов дня 12 (25) ноября. Голосовали по партийным спискам, которых было всего пять: № 1 – украинские социал-демократы, № 2 – украинские эсеры, № 3 – эсеры (российские), № 4 – меньшевики и бундовцы, № 5 – большевики. У главного входа во дворец поставили избирательные урны, у которых дежурили представители исполкомов и фракций Советов. Каждый депутат получал избирательную записку, на которой должен был написать номер списка, за который он голосует, и опустить в урну. По окончании выборов должен был быть произведен публичный подсчет записок в большом зале дворца.

Особое внимание уделили борьбе с абсентеизмом. Процесс растянули на четыре дня, видимо, с учетом занятости депутатов – но от каждого потребовали найти время проголосовать. «Ни один депутат не имеет права уклониться от возложенной на него обязанности, – говорилось в официальном объявлении Исполкомов. – У урн будут отмечаться по списку те депутаты, которые свой голос подали[,] и о не явившихся на выборы будет доведено до сведения рабочих и солдат, избравших их своими представителями»{811}.

Выдвижение кандидатов также проходило исключительно быстро (поскольку и круг потенциальных кандидатов был четко ограничен – депутатами от соответствующей фракции). Предвыборное заседание фракции большевиков, на котором были избраны кандидаты, состоялось накануне первого дня самих выборов – 8 (21) ноября, в 7 часов вечера, во дворце, в комнате № 9{812}. Кандидатские списки были окончательно сформированы только в первый день выборов. Большевики были оптимистами. Их список по отделению рабочих насчитывал 30 имен – столько же, сколько всего было мест (первыми в списке шли Андрей Иванов, Сивцов и Фиалек; Георгий Пятаков был девятым), по отделению солдат – 21 имя (первые три – Васильченко, Пащенко, Леонид Пятаков){813}.

Подсчет голосов дал следующие результаты{814}.

(По другим сведениям, распределение мест по спискам было несколько иным: от Совета рабочих депутатов – 2, 0, 4, 6, 18; от Совета солдатских депутатов – 16 (от двух украинских списков вместе), 6, 3, 5{815}.)

Таким образом, большевики, хотя и укрепили свое представительство (в старом составе исполкомов у них было 14 мест в рабочем и 1 место в солдатском – всего 15 из 50, или 30 %; в новом стало 23 из 60, или 38 %), большинства не получили. В сельской же местности их позиции всегда были гораздо слабее, чем в Киеве.

Первое заседание вновь избранного объединенного Исполкома состоялось во дворце 15 (28) ноября{816} и закончилось провалом большевиков. Они были самой крупной фракцией, но из-за своей политической позиции оказались в положении «против всех» (разумеется, не первый и не последний раз).

Началось с выборов председателя заседания. Большевики выставили кандидатуру Андрея Иванова, остальные фракции – украинского эсера Никифора Григорьева, бывшего председателя Совета солдатских депутатов. За Иванова подали 21 голос, за Григорьева – 30.

Большевики попытались изменить соотношение сил в свою пользу, потребовали включить в состав Исполкома, с правом решающего голоса, представителей центрального совета фабрично-заводских комитетов и центрального бюро профессиональных союзов (и в той и в другой организации они, большевики, составляли большинство). Украинские социалисты, меньшевики и эсеры возразили, на том основании, что члены этих организаций уже представлены в рабочей секции Совета (бывшем Совете рабочих депутатов). Большинством голосов Исполком решил предоставить представителям фабрично-заводских комитетов и профсоюзов право только совещательного голоса.

Покончив таким образом с процедурными вопросами, перешли к вопросу об общем направлении деятельности Исполкома. Представитель большевиков Александр Горвиц выдвинул «скромное» (уже обычное к тому времени для большевиков) требование: чтобы вновь избранный Исполком немедленно взял в свои руки всою полноту власти в Киеве. С ответными заявлениями выступили представители всех остальных фракций (Гуревич от эсеров, Чижевский от меньшевиков, Недельман от «Бунда», Бусало и Любченко от украинских эсеров, Неронович от украинских социал-демократов). Все, как один, решительно высказались против захвата власти в городе Советом рабочих и солдатских депутатов. Политическая власть в городе, заявили ораторы, должна принадлежать избранному городскому самоуправлению, а если его состав почему-либо станет неудовлетворительным – особому органу, составленному из представителей думы, Совета и Центральной Рады.

Особенно резко высказывался против деятельности большевистского правительства и тактики партии большевиков украинский эсер Панас Любченко. В 1918 году он станет одним из основателей Украинской партии социалистов-революционеров (боротьбистов), в 1920-м – перейдет в КП(б)У, во второй половине 1920‑х годов будет председателем Киевского окружного исполкома и Киевского городского совета, а с 1934 по 1937 год – председaтелем Совнаркома УССР. На августовском 1937 года