Читать книгу - "Блуждающий Трактир - pirateaba"

Возможно, это будет одноразовым событием. Но Лион помнила, как антиниумы приходили в трактир Эрин словно по часам. И они были непривередливы; им даже нравились пчёлы, какими бы отвратительными они ни были. Они были стабильным прибыльным источником дохода. Если она сможет их обслуживать, то, возможно, она выживет.

[Принцесса] посмотрела в окно на одинокого антиниума, пока тот шёл обратно в город. Она сможет это сделать. Она сможет прожить до возвращения Эрин. Она сделает это, и она покажет Эрин, что она на такое способна. Она будет управлять этим трактиром, и он станет её замком, её убежищем до возвращения Эрин.

Всё будет хорошо. Лионетта должна была в это верить.

1.00 В

Когда-то у неё был хомяк. Это было той причиной, по которой она захотела стать врачом. Позже она нашла и другие причины, но в тот день, когда она сидела в саду возле своего дома и пыталась прижать к себе умирающего друга, она решила научиться лечить людей.

Обычно она захотела бы стать ветеринаром, но родители отговорили её от этого. А когда ей было двенадцать лет, умерла её тётя. Она смотрела на закрытый гроб и мечтала о том, что сможет спасти даже тех людей, которых приходится хоронить по частям.

В последующие годы учёбы в школе у неё были хорошие оценки. И ей нравилась биология. Её не вырвало на лягушку, как мальчика рядом с ней в классе, и у неё не было ничего другого, чем бы она хотела заниматься.

Поэтому, когда она не развлекалась с друзьями и не училась жить самостоятельно, она посещала подготовительные курсы. Она закончила школу, поступила в медицинский колледж и обнаружила, что платить за квартиру и работать на полставки – труднее, чем учиться. А потом, однажды, ей понадобилось выйти в туалет во время лекции, и больше она не вернулась.

Женева Ска́ла оказалась в другом мире. И там она осознала одну вещь: она не хочет быть врачом. Больше нет. Теперь она была [Врачом], но всё, что она делала, – это смотрела, как умирают люди.

***

Человек, лежавший на грубом операционном столе, который установила Женева, кричал в агонии. Лезвие глубоко прорезало его бок, и он истекал кровью у неё на глазах. Если она не закроет его раны в ближайшее время, он умрёт.

Одной рукой Женева держала грубое деревянное приспособление, похожее на щипцы. Она использовала его, чтобы перекрыть найденную артерию, и молилась, что делает всё достаточно быстро.

— Шов! — крикнула она солдату, который смотрел на неё широко раскрытыми глазами.

Он просто пялился на неё. Она указала на иголку с ниткой.

— Мне нужно закрыть рану!

Она доверила другому мужчине давить на артерию, а сама протянула руку за иглой. Солдат возился с иглой и едва не уронил её на грязный пол. Женева выхватила её у него из рук и посмотрела на нитку.

Это был обычный хлопок, даже не очень хорошего качества. Она прокипятила его, но теперь сомневалась, выдержит ли нить то напряжение, которому она собиралась её подвергнуть. Но тут мужчина закричал, и время оказалось на исходе.

— Держите его на месте.

Двое других мужчин сделали, как она приказала, удерживая кричащего пациента, пока Женева в отчаянии начала накладывать швы. Это было ужасно: купленная ею игла была недостаточно острой, и ей приходилось проделывать огромные дыры в его плоти, чтобы закрыть зияющую рану в боку. А кровь…

— Держите артерию закрытой! — приказала она одному из своих ассистентов.

Он попытался выполнить её указания, но щипцы, которые он использовал, были деревянными и грубыми; вырезанные за один день, они больше напоминали палочки для еды, чем настоящий зажим. Они соскользнули, и в живот мужчины хлынула кровь.

— Пережмите её!

Женеве пришлось кричать это, перекрывая крики мужчины. Он задыхался от боли, всё ещё находясь в полубессознательном состоянии. Но у неё не было анестетиков, ей нечего было ему дать. Другой мужчина попытался вновь пережать артерию, но не мог найти её в зияющей ране. Женева потянулась за щипцами и замешкалась. Мужчина затих.

Она медленно перевела взгляд на поток крови. Он замедлялся. Женева посмотрела на широко открытые глаза солдата, а затем на своих ассистентов, стоявших в шатре. Они пялились на неё. Женева перевела дыхание, а затем произнесла:

— Он мёртв.

Часть её хотела добавить время смерти, но это было бессмысленно. Записать его было некому, да и толку в этом не было. Даже когда она опустила щипцы и иглу в миску с кипячёной водой и смотрела, как жидкость становилась красной, она знала, что у неё нет времени скорбеть.

— Отнесите его на улицу. Похороните его. Я выйду через секунду.

Солдаты зашевелились, повинуясь её приказу. Женева уставилась на свои руки. Они были такими красными. На ней не было хирургических перчаток, а ведь ещё утром она порезалась. Она не была стерильна.

Девушка медленно огляделась вокруг. Она стояла в шатре. Негерметичном, представляющим из себя стены из брезента и земляной пол. Её «операционный стол» был просто куском твёрдого дерева. Её хирургические инструменты состояли из заточенного кинжала, изогнутой швейной иглы и плохой нитки, а также нескольких деревянных инструментов, которые уже были покрыты кровью. Мужчины и одна женщина, ассистировавшие ей, не были обучены; они даже не были чистыми. Они все были покрыты кровью и грязью.

И она позволила очередному человеку умереть у неё на глазах. Женева всё ещё слышала его крики. Она уже забыла его лицо, но Женева помнила, как он умолял её, когда его заносили внутрь. Он просил её спасти его жизнь.

И она потерпела неудачу.

Он был пятым человеком, который умер у неё на глазах. Но она слышала больше криков, а вдалеке – вопли. Она знала, что до конца дня увидит ещё больше трупов. Женева молилась, чтобы их число увеличилось не из-за неё.

***

Почти неделю назад Женева вошла в город, построенный на берегу озера. Она смотрела на высокие здания, на подвесные мосты, проходящие над головой, и особенно на ходячих людей-ящериц и кентавров, которые прогуливались рядом с обычными людьми. Но она не стала долго смотреть. Вместо этого Женева пошла дальше по городу, пока не услышала выкрики и чьи-то ритмичные удары в барабан.

Призывники местных наёмных групп и крупных компаний, несмотря на дневную жару, уже вовсю трудились. Люди в лёгких кожаных доспехах стояли у небольших стендов рядом с кентаврами, которые были практически голыми, если