Читать книгу - "Москва разгульная - Ирина Геннадьевна Сергиевская"

Осенью 1910 года из-за несчастной любви покончил жизнь самоубийством нефтяной магнат, меценат, один из пайщиков МХТ, Николай Лазаревич Тарасов, слывший большим любителем театра и актрис. Человек он был незаурядный – представитель богатого армянского рода, миллионер, унаследовавший от отца кавказские нефтяные промыслы, утонченный эстет и страстный автомобилист. Эфрос писал о Тарасове: «Феи, стоявшие у его колыбели, забыли положить туда один подарок – способность радоваться жизни… Тарасов носил в себе жажду этой радости и никогда не мог ее утолить. Он понимал эту радость, но не мог ее испытать».

Николай Тарасов вместе с актером МХТ Никитой Балиевым был создателем артистического театра – кабаре «Летучая мышь», который располагался с 1908 по 1912 год в подвале дома Перцова (Соймоновский проезд, 1/35). Мало того, Тарасов был не только создателем кабаре и его «денежным мешком», но и автором почти всех программ – текста, музыки, костюмов и декораций.

Кабаре было закрытым, только для своих. Оно замышлялось как «Царство шутки, далекое от посторонней публики». Здесь проводили веселые вечера и капустники артисты МХТа, которые выступали в неожиданных для себя амплуа. Так, В. И. Качалов представал цирковым борцом, О. Л. Книппер-Чехова – парижской шансонеткой, Иван Москвин – представлял балаганное чудо – «женщину с бородой», великий К. С. Станиславский показывал удивительные фокусы.

Кроме «Летучей мыши» Тарасов финансировал и Московский художественный театр. Владимир Иванович Немирович-Данченко писал о меценате: «Трудно встретить более законченный тип изящного, привлекательного, в меру скромного и в меру дерзкого денди. Он не подделывается под героев Оскара Уайльда, но заставляет вспомнить о них»

Жизнь Николая Тарасова оказалась недолгой. Ему было всего лишь 28 лет, когда его не стало.

Причиной его смерти стала его возлюбленная, красавица Ольга Грибова, которая имела среди артистической богемы головокружительный успех. Не порывая с Тарасовым, Оленька крутила роман с приятелем своего мужа Н. М. Журавлевым, щеголем и страстным игроком. Рассказывали, что, проигравшись по-крупному в карты, он стал требовать от влюбленной от него женщины денег и грозить самоубийством. Грибова бросилась в ноги к бывшему возлюбленному и молила о деньгах для своего нового любовника. Николай Тарасов вежливо отказал. Тем же вечером Журавлев застрелился. После панихиды Оленька отправилась домой и, оставшись одна, выстрелила себе в сердце. Когда Николай Лазаревич узнал о ее смерти, то выстрелил себе в висок, прямо у себя дома по адресу Большая Дмитровка, № 9.

Николай Тарасов и его возлюбленная актриса Оленька Грибова

Друзья Тарасова встретили весть о его смерти с великой скорбью. Ошеломленная страшным известием, горько убивалась ведущая актриса МХТ Тамара Дейкарханова, беззаветно влюбленная в своего кумира. Ее заперли в гримерной, опасаясь еще одного самоубийства. История эта наделала много шуму в Москве. Похоронили Н. Л. Тарасова на Армянском кладбище. Скульптор Николай Андреев сделал шокирующий надгробный памятник – молодой человек изображен в момент самоубийства. Эта могила внесена в каталог как «одно из лучших надгробий Москвы эпохи модерна».

Самая необычная могила на Армянском кладбище: памятник Николаю Тарасову. Он изображен в момент самоубийства

Эпоха перемен оказалась невыносимой для многих творческих людей, тонких и ранимых. Трагедия коснулась литераторов – романтиков, которые были особенно склонны к суициду. Самоубийством закончили жизнь Сергей Есенин, Владимир Маяковский, Анастасия и Александра Чеботаревские, Марина Цветаева и многие др.

За свою недолгую жизнь писательница Анастасия Николаевна Чеботаревская трижды совершала попытку самоубийства. Последняя попытка удалась: осенью 1921 она бросилась в воду с дамбы Тучкова моста в Ленинграде. Поговаривали, что причиной самоубийства стал отказ в заграничных паспортах или «неудачная любовь», но поэты – символисты свято верили, что Чеботаревская принесла себя в жертву, спасая своего мужа поэта и драматурга Федора Сологуба.

Анастасия якобы решила, что после смерти Блока и Гумилева «судьба жертв искупительных просит» и должен быть третий большой поэт, который погибнет. Так вот этим третьим, думала она, должен быть ее муж. Правда, его можно спасти, но только если «пожертвовать собой за него».

Ф. Сологуб и А. Чеботаревская у себя дома. Фотография К. Буллы. 1910-е годы

С Анастасией Федор познакомился еще до революции, и она стала его музой, единственной и самой любимой. Горе, пустота, образовавшаяся после ее ухода, так никогда и не заполнилась. Сологуб долго не верил в смерть жены, искал ее, и долгие семь месяцев ждал ее дома, накрывая стол на двоих. Тело «милой Настички» было найдено лишь через полгода, 2 мая 1922 года.

Узнав об этом, Сологуб заперся у себя в квартире, никуда не выходил, лишь иногда посылал свою служанку в Публичную библиотеку за книгами по высшей математике. Зачем ему нужны были эти научные книги, – узнали позже, когда один знакомый, пришедший навестить поэта, увидел на столе рукопись, полную каких-то выкладок. Он с удивлением спросил:

– Вы занимаетесь математикой?

– Я хотел проверить, есть ли загробная жизнь?

– При помощи дифференциалов?

– Д. И проверил. Загробная жизнь существует, и я снова встречусь с Анастасией Николаевной.

Федор Сологуб умер через шесть лет после смерти любимой жены в декабре 1927 года, успев предсказать обстоятельства своей смерти, как и подобает настоящему символисту и мистику:

Каждый год я болен в декабре,

Не умею я без солнца жить.

Я устал бессонно ворожить

И склоняюсь к смерти в декабре…

После смерти жены Федор Сологуб стал жить у родной сестры «милой Настички» – переводчицы Александры Чеботаревской, которая через четыре года, в точности повторит судьбу сестры. Она бросилась в Москву-реку с Большого Каменного моста, близ которого в сентябре 1877 года, по свидетельству профессора Московской консерватории Н. Д. Кашкина, пытался покончить с собой Пётр Ильич Чайковский.

Трагедия с Чеботаревской случилась в Москве в феврале 1925 года на похоронах историка литературы М. Гершензона. Ольга Дешарт пишет, что уже на панихиде Александра вдруг кинулась к гробу и, указывая