Читать книгу - "Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти - Денис Станиславович Проданов"

режим намеренно поднял с 300 до 1000 рублей. Плата за телефон была также невероятно увеличена: с 49 рублей до 298, потом 500, а потом и 1000 рублей. Дискриминционная сущность подобного налогооблажения была очевидна всем. Отставной генерал Ф. Я. Ростковский отметил в дневнике, что поговаривали о налоге на барашковые дамские пальто.2615

Журналист А. С. Изгоев обратил внимание на то, что квартирная плата с „буржуя“ бралась в размере от двух до десяти раз большем, чем с пролетариев и совработников: „Так же облагались дети 'буржуев' в школах. Для 'буржуя' существовали специальные налоги и повинности.“2616

На буржуазию также стали накладывать контрибуции.2617 Это происходило как в городах и посёлках, так и в сёлах и деревнях. В конце июля 1918 года Муромский Совет наложил на местную буржуазию контрибуцию в 10 миллионов рублей. Торгово-промышленному комитету дали на уплату срок всего в одну неделю. Причиной контрибуции был „мятеж“, незадолго до этого подавленный советскими войсками. Буржуазию винили в поддержке мятежа.2618

Таким же образом 1 (14) августа 1918 года в Егорьевске на „кулаков“ и фабрикантов Поминовской области была наложена контрибуция в 500 тысяч рублей за „контрреволюционное“ выступление 11 (24) июля.2619

Параллельно с этим советская власть вводила принудительные займы. Эти займы были откровенным вымогательством. Очевидец Михаил Чевеков отметил, что 5 (18) февраля 1918 года в его селе Тиликовка Самарской губернии принудительный займ брали не только с богатых, но и со средних крестьян. По признанию Чевекова, со всех набрали 25 тысяч рублей: „Кто не давал[,] то тех большевики секли до полусмерти. Сплошной ужас! Плач на всё село.“2620

Контрибуции накладывали даже на хутора. Власти отбирали деньги, амбары, хлеб, мельницы и скот.2621 Помимо этого с подачи режима представителей имущих слоёв стали называть „дармоедами“, а также людьми „недемократического“ и „буржуазного“ происхождения.2622 Но как правило они получали штамп „бывших“ людей.2623

Этот эвфемизм родился из противопоставления имущих слоёв большевистской власти. Если своих сторонников апологеты палочного социализма считали ультрапрогрессивным авангардом мировой революции, то все „бывшие“, по их убеждению, были белогвардейцами, монархистами и реакционерами до мозга костей.

Термин „бывшие“ стал таким же пропагандистским конструктом, как и „буржуи“, и „кулаки“. В коммунистической терминологии „бывший“ непременно означал всё вчерашнее, отжившее, враждебно-черносотенное. Таким образом, термин „бывший“ методом антитезы подразумевал коммунистическое новаторство и монополию на современность. Он также давал понять, что победивший советский строй уже оправдан историей.

В экономическом плане большевистская диктатура следовала ленинской формуле „По отношению к помещикам и капиталистам наша задача – полная экспроприация.“2624 Результатом постоянных реквизиций, обираний, национализации драгоценностей и банковских счетов, усиленного налогооблажения и контрибуций стало то, что тысячи представителей высших классов стремительно нищали. Они были намеренно поставлены на грань голода.

Многие были вынуждены организовываться в рабочие артели. Так уже 21 декабря 1917 (3 января 1918) года газета „День“ писала о „Трудовой артели интеллигентных пролетариев“, что в её члены за 2 дня записалось 215 человек: „Среди записавшихся имеются врачи, юристы, офицеры, конторщики, студенты, один мировой судья.“2625

В артель поступали предложения об очистке крыш от снега, очистке мостовых и дворов.2626 По данным „Дела народа“, представители артели натолкнулись на враждебное отношение рабочих-профессионалов. На Николаевской железной дороге артельщики были разогнаны грузчиками, угрожавшими им насилием.2627

Обнищание напрямую коснулось и офицерства. Большевистская власть выпустила запрет выдать офицерам жалование за декабрь 1917 года.2628 Невыдача зарплаты больно ударила по наиболее незащищённым военным.

Генерал-лейтенант А. П. Будберг писал, что положение офицеров, лишенных содержания, было самым безвыходным, а для некоторых равносильно голодной смерти, так как все боялись давать офицерам какую-нибудь, даже самую черную работу. По словам Будберга, доносчики множились всюду, как мухи в жаркий летний день и всюду изыскивали гидру контр-революции.2629

Будберг констатировал, что над офицерами совершили последнее надругание, лишив их семьи всякого содержания и сделав это без всякого предварения: „В довольствующих учреждениях сегодня (18 декабря) происходили потрясающие сцены, так как некоторые жены и вдовы приехали из пригородов на занятые деньги и им не на что вернуться домой, где сидят некормленные дети; положение многих такое, что в управлении воинского начальника писаря не выдержали и, забыв про контр-революцию, собрали между собой некоторую сумму денег и роздали наиболее нуждающимся.“2630

По решению Совнаркома, жалование офицеров было понижено до солдатского, которое было мизерным.2631 Прожить на эти деньги при стрeмительно растущих ценах было невозможно. В конце декабря 1917 года газета „Наш век“ констатировала, что нужда среди офицерства Петрограда, вследствие „демократизации“ армии, ужасающая.2632

По данным газеты, офицеры главного управления генштаба для смягчения бедственного положения офицеров, лишившихся необходимых средств к существованию, организовали трудовую артель. Артель занималась расчисткой снега на железнодорожных путях. Офицеры также нанимались грузчиками на пароходы.2633 Они устраивались работать даже в охрану домов.2634

С приходом большевиков на юг жительница Одессы отметила в январе 1918 года, что у них в городе было 11 тысяч безработных голодных офицеров. Им не платили жалованья, и они были вынуждены искать любую работу, включая грузчиками на железной дороге.2635

Население пыталось адаптироваться в условиях новой жизни. Нищета и голод гнала тысячи бывших представителей дворянства, князей и графинь торговать на улице тем, что ещё не было конфисковано и реквизировано. Ордена обменивали на хлеб и молоко.2636 Мемуаристка Н. В. Баранская призналась: „Сломанная Октябрем жизнь становилась всё труднее и страшнее.“2637

Бывшая баронесса Софья Буксгевден, жившая весной 1918 года в Тюмени, отметила, что несчастные люди, не работавшие у большевиков, не могли получить работу и существовали только за счёт продажи остатков того, что им принадлежало, прежде всего одежды. Буксгевден добавила, что одежда была особенно ценной, так как никакого материала достать было невозможно, а большевистские женщины любили наряжаться.2638

На улицах стали появляться лотки и детские коляски, с которых солидные дамы продавали самодельные котлеты, конфеты и домашние печенья.2639 По воспоминаниям современников, бывшие богатые люди открывали в своих квартирах кафе. В них дамы и барышни служили горничными.2640

В этих кафе „дамы общества“ торговали весьма подозрительными яствами из дуранды и прочих отбросов. На рынках городов и на улицах стояли толпы преимущественно интеллигентных людей и вели непрерывную меновую торговлю. На продукты меняли буквально всё, начиная от драгоценностей и кончая придворными мундирами, бальными платьями и бюстгальтерами.2641

Искусствовед М. Ф. Косинский