Читать книгу - "Золото: деньги прошлого и будущего - Льюис Нейтан"

В 1978 году Бернсу все же пришлось покинуть пост. Вместо него Картер назначил Джорджа Уильяма Миллера, который был не слишком сведущ в денежной политике. До назначения Миллер работал президентом компании Textron, Inc.; он был готов подыгрывать экономической команде Картера, которая рассчитывала на смягчение денежно-кредитной политики ФРС, даже если оно вызовет инфляцию.

Когда в марте 1978 года Бернс передал Миллеру бразды правления, доллар вновь упал до $183,66 за унцию золота, что составляло менее 20 % от Бреттон-Вудского уровня и лишь немногим превышало исторический минимум. Миллер пустил коней вскачь. Денежно-кредитные власти стали исходить из того, что если ожидается повышение цен на 7 %, то следует увеличить денежную массу так, чтобы цены и в самом деле поднялись на 7 %, иначе случится рецессия. В результате девальвация в США затянулась. Миллер этим не ограничился: он думал обеспечить полную занятость за счет снижения национальной валюты. Уолл-стрит жаловалась, что ФРС вновь принялась сбивать курс доллара.

Глава Совета экономических консультантов Белого дома вместе с министром финансов США выступили за ужесточение денежной политики ФРС, чего не случалось в истории США ни до, ни после. Революционное снижение налога на прирост капитала в 1978 году — по инициативе конгрессмена Уильяма Стайгера — помогло лишь отчасти, замедлив падение доллара. Однако снижение налога ознаменовало поворотный момент в бюджетной политике Вашингтона. Американское правительство задумалось о том, что пора обуздать инфляцию и перестать повышать налоги.

В июне 1979 года доллар стоил в среднем $279,06 за унцию золота. С момента прихода Картера к власти он наполовину обесценился и продолжал снижаться к немецкой марке и иене. Что странно, цены на нефть снова повысились вдвое. Газеты возопили о «втором нефтяном шоке». Ключевая ставка ФРС превысила 10 %. Индекс потребительских цен снова стал увеличиваться на проценты, выраженные двузначным числом. Трудящихся переводили на более высокую ступень налоговой шкалы, более высокие налоговые ставки вызвали сокращение экономики, сокращение спроса на деньги привело к снижению доллара, ФРС пыталась решить проблему, увеличивая денежную базу, ОПЕК требовала все большие суммы обесценивающихся долларов в обмен на свою нефть. В июле 1979 года Картер уехал в Кемп-Дэвид, чтобы разработать план спасения американской экономики.

Но даже на этом этапе политики так и не поняли, что проблема состоит — и всегда состояла — в деньгах. Проведя десять дней в размышлениях, Картер обратился к стране и миру с речью исключительной важности. Он винил во всем «кризис доверия» и, «как всегда, политику». Он бичевал материализм и привычку жить не по средствам. Но первым делом он обвинил арабов. Единственным конкретным предложением стала энергетическая программа из шести пунктов, в числе которых были импортные квоты и талоны на бензин в случае обострения дефицита. Рынки просели, а доллар впервые опустился ниже 1/300 унции золота.

Спустившись с гор Кемп-Дэвида, Картер в первую же неделю в Белом доме провел перестановки в кабинете. Он предложил главе ФРС Миллеру занять пост министра финансов, и Миллер согласился. Пол Волкер, всю жизнь проработавший в ФРС, был тогда президентом Федерального резервного банка Нью-Йорка. Он возглавил ФРС вместо Миллера.

Каким-то образом Картер, не понимавший, что подточившая его президентство инфляция исходила от ФРС, сумел сместить не справлявшегося с обязанностями Миллера с поста президента Центробанка задолго до истечения срока его полномочий, к тому же сделать это единственно возможным способом. Более того, вместо него он назначил человека, наилучшим образом подходящего для выполнения поставленных задач.

Несмотря на то, что многие страны перешли на плавающие курсы валют в надежде самостоятельно определять курс экономической политики, на деле все оказалось сложнее. Соединенные Штаты и Россия (вернее, Советский Союз и страны соцлагеря) были единственными государствами, которые могли позволить себе подобную автаркию благодаря огромным территориям и достаточной диверсификации. Европейские и азиатские страны всегда были связаны с соседями теснейшими торговыми отношениями и прекрасно это осознавали.

Успешная торговля всегда зависела от устойчивости валютных курсов, и хотя в 1973 году весь мир перешел на плавающие валюты, правительства не хотели, чтобы они заплывали слишком далеко. Если бы иена сохранила привязку к доллару на Бреттон-Вудском уровне ¥12 600 за унцию золота, курс иены к доллару вырос бы с 360 единиц японской валюты в

1970 году до 14,8 иены за доллар в 1980 году, когда доллар скатился до исторического минимума в $850 за унцию золота. Немецкая марка стоила бы $6,69. Можно представить, в каком невыгодном положении оказались бы Япония с Германией. Ориентированные на экспорт отрасли разорились бы, национальная промышленность не выдержала бы конкуренции с дешевым импортом. Именно так действовала в 1930-е годы тактика «разори соседа». Единственный способ оградить свою страну — это ввести ограничения на торговлю, но Япония, Германия и Франция, экономики которых зависят от экспорта, не могут им воспользоваться. К тому же такая тактика вряд ли понравится торговым партнерам: судя по опыту 1930-х годов, последствия торговой войны могут быть катастрофическими. Когда девальвации подвергается основная мировая валюта, практически никто не может противостоять желанию понизить свою национальную валюту.

В 1970-е годы все страны увязли в инфляционной трясине. Точно такая же картина наблюдалась в 1930-е годы, когда Британия провела серийную девальвацию фунта стерлингов: инфляция тогда поразила всех, даже Соединенные Штаты.

Даже если бы Европа вместе с Японией решили самостоятельно установить золотой стандарт, позволив доллару падать в одиночку, им бы помешали правила, оставшиеся в наследство от Бреттон-Вудских договоренностей. Международный валютный фонд запретил правительствам продавать и покупать золото иначе как по фиксированным ценам в соответствии с установленным паритетом. После отказа от Смитсоновского соглашения ни одна страна на это бы не пошла, так как рыночная стоимость золота слишком сильно отличалась от паритета. В результате они не смогли бы торговать золотом между собой, что является обязательным условием любой системы конвертирования. В 1975 году было подписано новое соглашение, согласно которому странам разрешалось торговать золотом по ценам на открытом рынке, но фиксировать стоимость «желтого металла» они не могли. МВФ, по сути, являлся подразделением американского Казначейства, а Вашингтон давно стремился к тому, чтобы по возможности сократить использование золота и сохранить за долларом роль международного средства обмена.