Читать книгу - "Письма из Египта - Люси Дафф Гордон"

после чего Селиму пришлось выдать её замуж за чернокожего мужчину и платить за её содержание до тех пор, пока она будет кормить грудью ребёнка, которого он (Селим) от неё зачал, и этот ребёнок со временем вернётся в его дом. Короче говоряKurz, основная идея всего этого, по мнению честного человека, заключается в том, что если мужчина «сближается» с женщиной, он должен взять на себя ответственность за неё перед обществом и, прежде всего, за судьбу любого ребёнка, который может у него от неё родиться (видите ли, пророк арабов не думал о женщинах, которые умеют плавать так же хорошо в бурных водах жизни, как мы сейчас. Я не хочу сказать, что многие мужчины так же щепетильны, как мой превосходный друг Селием, ни здесь, ни даже в нашем собственном благопристойном обществе). Всё это было сказано с выражениями, совершенно несовместимыми с нашими манерами, хотя и не совсем leste— и он очень своеобразно расхваливал личные достоинства своей жены; этой доброй леди сейчас под шестьдесят, и она выглядит на свой возраст; но он, очевидно, любит её так же сильно, как и прежде. В качестве любопытной черты первобытных нравов он рассказал мне о её благочестии и безграничном гостеприимстве: когда однажды вечером неожиданно пришли друзья, а мяса было совсем немного, она убила овцу и приготовила её для них своими руками. И это была дама из Каира, причём настоящая дама, судя по манерам и внешнему виду. В тот день, когда я ужинал там, она была одета в очень потрёпанную старую хлопковую одежду, но безупречно чистую, и она обслуживала меня с добрым, материнским удовольствием, которое полностью избавило меня от неловкости, которую я испытывал, садясь, пока она стояла. Через несколько дней они с мужем будут ужинать со мной, чего никогда раньше не делала ни одна арабская пара (я имею в виду совместный ужин вне дома), и пожилую даму эта идея очень позабавила. Омар будет готовить, а всех мужчин-гостей отправят на кухню. Теперь, когда я понимаю всё, что мне говорят, и большую часть общей беседы, это гораздо забавнее. Селиму Эффенди часто подшучивает надо мной из-за моих ошибок, особенно из-за того, что я не умею politikeh — это греческое слово, обозначающее то, что мы бы назвали притворством, — и говорю lazim (вы должны, или, скорее, il faut) вместо смиренных просьб. Я попросил его научить меня лучше, но он от души рассмеялся и сказал: «Нет-нет, когда ты говоришь «лазим», это «лазим», и никто не хочет, чтобы палка заставляла его говорить «хадр» (готов) о Шейх-эль-Араб, о Эмере».

Представьте себе моё удивление, когда на днях, когда я диктовал письма шейху Юсуфу (рекомендательные письма для агента Росса по надзору) в присутствии трёх или четырёх других человек, вошла мисс Норт (Поп), которую я не видел с детства. Они с отцом поднимались ко второму порогу. Она сделала несколько набросков, которые, хотя и были довольно неумелыми, были абсолютно точными по цвету и эффекту, и это были самые первые наброски, которые я увидел. Я увижу их, когда они вернутся. Она показалась мне очень приятной. Мистер Норт выглядел довольно напуганным в обществе людей в тюрбанах, среди которых он оказался. Полагаю, для англичанина это выглядело странно.

У нас было три дня южного ветра, который, как пишет «Сатердей Ревью», я не должен называть «Самум»; мне было плохо, и я два дня пролежал в постели с простудой. Кстати, я расскажу вам о вкладе Луксора в дальнейшее запутывание вопроса о «Самуме» (или «Симуме»). Я сказал шейху Юсуфу, что в английской газете, написанной очень умными людьми, говорилось, что я был неправ, называя здешний сильный ветер «Самумом» (кажется, это было в статье о книге Пэлгрейва). Шейх Юсуф сказал: «Верно, о госпожа, без сомнения, эти учёные господа» (вежливо приветствуя их рукопожатием) «подумали, что такая, как ты, должна была бы писать на классическом арабском (араби фоссих) и называть это «аль-Дабур». Тем не менее, правильно писать «Самум», а не «Симум», как некоторые, что является множественным числом от сим (яд)». Я покачала головой и сказала, что не припомню аль-Дабур. Тогда мой Рейс, сидевший у двери, предложил своё объяснение. «Вероятно, англичане, которые, как известно, являются нацией моряков, используют название, данное сухопутным ветрам эль-бахари (лодочниками), и называют его эль-мереез.» «Но, — сказал я, — умные джентльмены говорят, что я совершенно неправ и никогда не видел Настоящий Самум, потому что это убило бы меня за десять минут. Тогда шейх Мохаммед эль-Абабде, который далеко не так ловок, как его брат Хассан, разразился громким смехом и сказал: «Йа! Неужели ганассилы (европейцы) принимают тебя за крысу, о госпожа? Кто слышал, чтобы эль-Бени-Адам (дети Адама) умирали от ветра?» Люди умирают от жажды быстрее, когда дует Самум и у них нет воды. Но никто никогда не умирал только от ветра, кроме крыс — они умирают. Я привожу вам мнение трёх «представителей народа» — учёного, моряка и бедуина, — если это поможет вам разрешить спор.

У нас только что произошла сцена, довольно удивительная с точки зрения представлений о фатализме и т. д. Из-за ввоза большого количества скота из Судана ожидается распространение оспы, и деревенские цирюльники заняты вакцинацией во всех направлениях, чтобы предотвратить заражение, которое может быть принесено либо скотом, либо, что более вероятно, его погонщиками. Моя служанка сказала мне, что её никогда не вакцинировали, и я послал за Хаджи Махмудом, чтобы он подстриг меня и сделал ей прививку. К моему крайнему изумлению, девушка, которая никогда не проявляла религиозного фанатизма, не постилась и не устраивала никаких демонстраций, категорически отказалась. Похоже, что священники и сёстры, назначенные просвещённой администрацией Пруссии, внушают своим ученикам и кающимся, что вакцинация — это «искушение Бога». О да, — сказала она, я прекрасно знаю, что у нас дома мои родители могли бы подать на меня в суд, но это лучше, чем идти против воли Бога. Если Бог захочет, у меня будет маленькая девочка, а если нет, то не будет. Я довольно резко отчитал её и сказал, что это не только глупо, но и эгоистично. «Но что поделаешь? — сказал Хаджи Махмуд, с жалостью покачав головой. — Эти христиане такие невежественные!» Он покраснел, извинился передо мной и сказал: «Это не их вина; они неразумны из-за священников, которые говорят с ними глупости за деньги и чтобы они боялись их». Бедняжки, они не знают Слова Божьего: «Помоги себе сам, о слуга Мой, и Я помогу тебе». Это уже второе состязание, в