Читать книгу - "Легенда бесконечности - Валентина Иванова"

почувствовала камень в горле и нехватку воздуха. Заметив то, что я положила свою руку себе на живот, почувствовав там боль, он взял мою руку, внутри которой застряли мелкие осколки, и зажал её, чтобы мне стало в разы больнее, и я издала голос мольбы, которую Адам должен был услышать. Он делал это специально, чтобы причинить боль как и мне, моему ребенку внутри меня и Адаму, который всё слышал.

— Пожалуйста, хватит! Я больше не могу! Мне больно! — кричащим и умоляющим голосом проговорила я, разрыдавшись.

Маркос отпустил мою руку, отбросив её, когда услышал голос Адама, который в бешенстве от услышанного своими ушами. Маркос напоследок пригрозил снова Адаму и сбросил звонок первым. Затем, убрав телефон в карман, он снова приблизился ко мне, схватив меня за локоть, заставляя поднять на ноги, зная, какую боль я испытываю, и наблюдая за этим, он довольствовался.

— Куда девалась твоя смелость? — спросил он меня, шипя, как змей, прислонив к стене, продолжая удерживать.

Я не спешила отвечать ему с тихой печалью в глазах, отведя свой потускневший, потерявший смысл жизни взгляд куда-то в сторону, я почувствовала снова ту самую пронзающую боль в низу живота. Из попытки сделать глубокий вздох внутри меня на миг будто всё замерло, я стиснула зубы от напряжения, который сковал меня внутри из-за боли мгновенно. Маркос, наблюдая за тем, что со мной происходило, медленно отпустил меня и отошел, будто именно этого он и ждал, он смотрел на меня сверху вниз.

— У меня уже ни на что нет сил… — стиснув зубы от боли, промычала я сквозь слезы.

— Маркос, кажется, Малик пошел сдаваться! Нам нужно довести наше дело с этой девицей до конца. — В спешке войдя в комнату, сказала Моника, обратившись к Маркосу.

Когда я заметила эту девушку, которая показалась из-за спины Маркоса, я взглядом увидела то, что она резко изменилась в лице, когда наши взгляды с ней встретились, выражение её лица было какое-то удивленное, испуганное, но и в тот же момент какая-то ненавистная искра в её глазах дала мне почувствовать страх.

Это же она говорила с Маркосом…

Я отскочила от стены и, подойдя к ней ближе, посмотрела на неё ненавистно.

— Это ты… это ты, когда я спала, ты пинала меня и пичкала чем-то!

Хоть и в голове мутнело временами, я изо всех сил старалась что-то разглядеть.

— Маркос, держи её, эти чёртовы таблетки действуют слишком медленно. Мы не можем больше ждать, они скоро могут быть здесь.

Маркос грубо схватил меня сзади и продолжил удерживать, все свои оставшиеся силы я вложила в попытки вырваться, ну что уж там говорить, это было бесполезно, наш конец близок.

— Да накажет тебя Господь бог! Ты же сама потеряла ребенка, как ты можешь желать того же самого другой женщине если знаешь какого это?!

Моника ударила меня по лицу хлестко, что моя правая сторона еще больше заныла, и меня пробило снова до слез.

— Веди её в соседнюю комнату, ей будет достаточно и двадцати минут там.

— Куда вы ведете меня!?

— Давай же, иди! — крикнула она, все еще продолжая подталкивать меня вперед.

Дверь открылась, я почувствовала холод…

— Что это? — взглянув на нее, с ужасом спросила я, хоть и догадки у меня были.

— Проходи, ты когда-нибудь слышала, чем опасно переохлаждение при беременности?

— Н-нет….

Меня бросили на пол в эту холодную комнату, пол которой был покрыт сталью, потолок, стены, дверь — всё было из стали, что придавало мне еще больше холода и позволяло быстрее почувствовать холод.

Меня переполняют смешанные чувства, и я теряю рассудок. Я заперта в четырёх стенах морозильной комнаты, и меня охватывает страх и беспокойство.

Первое, что я ощутила через несколько минут, это был озноб, посмотрев на свою бледную кожу, которая стала более бледной, мое дыхание участилось и с дрожью, через некоторое время голова начала кружиться, сердце закололо, уже сейчас мне стало не хватать воздуха, меня охватила паника и колкая боль внизу живота.

Я с трудом встаю на ноги и, дрожа от страха, стучу в дверь, надеясь, что эти люди сжалится надо мной. Но всё безуспешно, я падаю снова на холодный пол инея, и мой разум окутывает темнота…

Вспышка перед глазами мгновенно будто ударила меня током, и, открыв глаза, я оказываюсь снова в темном холодном лесу, стоя у реки, и напротив меня стоят снова мама Адама и моя мама, они все так же по-прежнему держат мою малышку у себя на руках, прижав крепко к себе.

— Прошло три дня, и я пришла. — Я просила их вернуть мне мою девочку, умоляла их.

— К сожалению, ты пришла с опозданием. Наша внучка останется с нами, а вместо неё мы подарим жизнь тебе.

— Разве есть смысл жизни у матери, у которой забрали ребёнка?

— Уходи, или же будет поздно, и ты не сможешь вернуться к себе домой. — Пригрозила мне Лана, удерживая малышку на руках.

— Не я никуда не уйду! — Сделав резкий шаг вперед к ним сказала я настойчиво.

Они обе переглянулись между собой, и моя мама, сделав шаг навстречу мне, оттолкнула меня от себя резко, и я почувствовала позади себя хруст. Это был хруст холодного льда, под которым, к моему удивлению, оказалась теплая вода, меня окружил шум воды в которой я согрелась, а затем почувствовала нехватку воздуха.

Яркая вспышка снова пробежала перед глазами, и я поднимаю свою голову, уже находясь в ванной. В полной горячей ванной, которая окрасилась в бледно-ярый оттенок. Это снова сон, подумала я? Но нет, это не сон, а реальность, возле меня стоит эта мерзкая девушка, которая снова держит что-то в руках…

— Отпусти меня, прошу… мне плохо…

— Выходи. — Приказным тоном, дернув меня за плечо, рявкнула она.

Я вновь испугалась, это мои последние мгновения жизни, что я проживаю…

— На выпей это. — Протянув мне снова к лицу что-то мне неизвестное, заставляя выпить.

— Пусть Господь вознаградит тебя за содеянные дела и проступки. — Посмотрев ей в глаза, сказала я. — И знай, мой муж никогда не будет твоим, ведь, признаваясь в любви мне, он признал те первые чувства, что испытал к тебе, даром от дьявола. Меня же он в своей жизни встретил как дар от бога.

С дрожью всего тела и болью я встаю, выпиваю горькую гадость и выхожу из горячей ванной и понимаю, что у меня кровотечение. В догадках понимая, что мне становится всё хуже и хуже, а моему малышу грозит большая опасность. Ярко-алая кровь густо окрасила