Читать книгу - "Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР - Владимир Иванович Щербаков"

на наш взгляд, решений МОТ. В частности, удалось быстро внедрить в законодательство и практику систему трёхсторонней договорённости. Она логически дополнила советскую практику заключения на каждом предприятии коллективных договоров между администрацией и профсоюзами.

Тогда же решили вопрос о коллективном представительстве трёх сторон переговорного процесса: работодателей, государства и трудящихся. На заседания МОТ от Советского Союза стали ездить руководители Торгово-промышленной палаты, Госкомтруда и ВЦСПС. В 1990 году появился Научно-промышленный союз (впоследствии переименованный в Российский союз промышленников и предпринимателей), возглавляемый А. И. Вольским. С этих пор они стали представлять советское объединение собственников.

Особо тесным и полезным стало такое сотрудничество при разработке программы подготовки населения к рыночной экономике, прежде всего рынку труда. Как уже отмечалось, нужно было разработать большое количество законодательных актов по социальной защите трудящихся, правам и обязанностям всех трёх договаривающихся сторон, ответственности каждой из них за невыполнение соглашения. Очень важно было подготовить законы так, чтобы они одновременно учитывали и мировой опыт, накопленный за 50 лет, пока в СССР не было необходимости в подготовке таких законодательных актов. Договорились с Международной организацией труда о плотной работе по подготовке таких документов и их официальной экспертизе по запросу СССР. В дальнейшем это очень помогало нам вести все дискуссии на любом уровне, особенно при обсуждениях законов в Верховном Совете. Мы представляли экспертизу МОТ в составе документов, раскрывали международный опыт решения подобных вопросов, что часто было достойным аргументом для депутатов, желающих решить всё и сразу».

С этой работой связано и оживление деятельности советских социологических служб, в первую очередь ВЦИОМа, одним из учредителей которого был Госкомтруд.

Изначально ВЦИОМ размещался в принадлежавшей ВЦСПС (другой учредитель Центра) высотной гостинице «Турист» на Ленинском проспекте, 146. В административной части этого здания ему были отведены два кабинета с общей приёмной и около 20 комнат (номеров) на 15–20 м2 каждая, где сидели по 3–4 сотрудника. Положение у социологов было шаткое – из гостиницы их активно выживали, требуя немедленного выезда «хоть на улицу». Секретариат ВЦСПС вполне разделял стремление директора избавиться от центра, и вовсе не собирался предоставлять им что-либо взамен.

Тогда создатель ВЦИОМа Татьяна Ивановна Заславская, народный депутат СССР с ходатайством о выделении здания для её организации вышла на Н.И. Рыжкова, который распорядился предоставить им примерно 500 кв. м в здании на Никольской улице, 17, прежде принадлежавшем Министерству энергетики.

Не менее сложным был и вопрос о ведомственной подчинённости ВЦИОМ. Вот как Заславская описывала сложившуюся к октябрю 1989 года ситуацию.

Заславская Т. И.: «Во вторник мы с Рутгайзером были у В. И. Щербакова в Госкомтруде. Среди прочего обсудили вопрос о возможности избавления нас от ВЦСПС путём переподчинения ВЦИОМ только Госкомтруду. Щербаков полностью в курсе всех событий, причём постоянно общается с профсоюзами и знает их отношение к нам. В принципе он согласен взять нас под свою опеку и считает, что Шалаев такому решению обрадуется, ибо решительно не знает, что со мной делать. На наше письмо, отвезённое Шалаеву две недели назад, он не ответил ни письменно, ни по телефону. Молчит – и всё. А тем временем профсоюзы варят для нас какую-то кашу. Вместе с тем Щербаков всё же не советовал нам идти исключительно под Госкомтруд, потому что это такое же ведомство, живущее по бюрократическим законам. Нам под их шапкой будет тесно, и пойдёт та же катавасия, что и с профсоюзами. По его словам, ему уже не раз звонили по поводу ВЦИОМа (видимо, из ЦК КПСС) с требованиями приструнить нас, но он отказывался, ссылаясь на нашу подчинённость ВЦСПС, и предлагал им самим “вызвать Заславскую и прямо ей обо всём сказать”. Меня, однако, никто не вызывал. Как это ни забавно, они побаиваются моего выхода на Горбачёва. Боятся связываться»[109].

Щербаков В. И.: «Кроме того, Татьяну Ивановну тогда лишили финансирования, а ей надо было существовать, поэтому мы сделали ей несколько хоздоговорных заказов на проведение социологических исследований».

А после распада СССР ВЦСПС перестал существовать, а ВЦИОМ некоторое время находился ещё в ведении Минтруда России, не всегда находя общий язык с его новыми демократичными начальниками…

Благотворительность

31 марта 1990 года состоялась учредительная конференция всесоюзной ассоциации «Гуманизм и милосердие». На ней был принят устав, избрано правление, определены основные направления деятельности. Среди учредителей были центральные ведомства СССР, общественные организации, фонды, союзы, редакции газет, религиозные организации, банки, предприятия.

Создана эта ассоциация была по инициативе Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам. Президентом её на первом этапе стала зампред комитета М.М. Кравченко.

И в уставе, и в программе деятельности ассоциации было определено, кому будет оказываться помощь – это престарелые одинокие люди, многодетные семьи, инвалиды, семьи военнослужащих. Словом, все те, кто тогда испытывал острую нужду и чья жизнь, ожидалось, серьёзно осложнится в связи с переходом экономики страны на рыночные отношения, те кто наиболее нуждался в социальной защите.

Щербаков В. И.: «Эти шаги, может быть, ныне кажутся несерьёзными, но в то время они были очень важными. В СССР практически не было благотворительности, но было много людей, готовых помогать другим, нуждающимся в поддержке. Существовавшие Фонд мира и Детский фонд были полугосударственные и не всех устраивали.

Когда появилась возможность, частные благотворительные организации стали появляться в большом количестве. Они, не требуя от нас денег, попросили скоординировать их деятельность, помочь консультациями, чтобы хотя бы не пришлось ходить в одни и те же детские дома и приюты для инвалидов, не дублировать свою деятельность.

Речь шла прежде всего о том, чтобы конкретнее определить адреса и задачи благотворительности. Было запланировано создание специальной социологической службы, которая должна была сформировать банк данных нуждающихся, обобщить очень разрозненную и не всегда достоверную статистику.

Тогда и появилось предложение создать общий совет благотворительных организаций.

От общественности возглавила его очень симпатичная женщина, врач Елизавета Петровна Глинка, ныне известная, как “доктор Лиза”».

Помимо координационной и консультативной работы, ассоциация намерена была вести самостоятельную хозяйственную деятельность, создавая предприятия на кооперативных началах с другими благотворительными организациями и фондами, государственными предприятиями, кооперативами. Им помогли «пробить» решение и бумагу (что в то время сделать было нелегко) для издания собственного журнала «Социальная защита».

Чтобы не создавать управленческий аппарат, для работы на местах было решено использовать уже существующие структуры советского Фонда милосердия и здоровья, отделения Союза Обществ Красного Креста и Красного Полумесяца и других организаций. Секретариат ассоциации состоял всего из семи человек. Расходы на его содержание взял на себя Госкомтруд СССР[110].

Все денежные средства, поступившие на счета