Читать книгу - "История татар Пензенского края. Том 4 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев"

(торговец), Потеев Хасян Сайфетдинович с женой (торговец и арендатор), Васильев М. с женой (арендатор), Шарибжан с женой (торговец и арендатор), Васильев Юсуп Биктимирович с женой (арендатор и торговец), Токтаров М.Ш. с женой (торговец), Иртуганов Юнис Азизович с женой (мулла и арендатор), Иртуганов Хасян Азизович с женой (как "сын эксплуататора") (ГАПО, Ф-р.2113, оп.1, д.1).

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

Развитие рыночных отношений на рубеже XIX-ХХ вв. требовало для аграрного сектора образованных специалистов: агрономов, счетоводов, полеводов, ветеринарных фельдшеров и много других специальностей. Образовательный уровень татарской молодежи во второй пол. XIX в. оставался крайне низким. Из 12 235 жителей – татар, проживавших на территории современного Белинского, Каменского и Пачелмского районов лишь 10 % были относительно грамотными, т. е. умели читать, писать и изъясняться по-русски.

Мы знаем, что школы для детей татарского населения России возникли как конфессиональные, подразделяющиеся на начальные – мектебы, и средние или высшие – медресе. Они функционировали практически при каждой мечети в деревнях и селах. Отдельного школьного здания в Мочалейке не было, под школу отводились частные дома. Из официальных источников статистического комитета, приводимых газетой "Пензенские губернские ведомости", в д. Мочалейке в 1863 г. татарских училищ (мектеба) было 4, рассчитанные на 80 мужчин и 40 женщин, но учились лишь 7 детей. В Телятино училищ было 2, на 30 мужчин и 15 женщин, но лишь 3 чел. обучались[120].

После революции 1905–1907 гг. татар начали допускать к обучению в русских учебных заведениях. Появились новые русско-татарские смешанные школы. Мы также упоминали о том, что введение русских классов и русско-татарских школ привело как к положительным, так и отрицательным результатам. С одной стороны татары больше приобщались к русской культуре, но с другой – из таких школ часто выходили люди, содействующие правительственной политике русификации татар и других «инородцев». Кроме того, переход части учащихся в смешанные школы приводил часто к конфликтам между светскими учителями и муллами.

Реформа просвещения в 1860–1870 гг. в Пензенской губернии была обусловлена, прежде всего, потребностью буржуазного общества в ликвидации сословных ограничений и развития сети образовательных учреждений. Преобразования коснулись высшей, средней и низшей школы. Повсеместно стали открываться платные 7-классные гимназии и 4-классные прогимназии. Открывшаяся в 1804 г. и реформированная в 1864 г. 1-я мужская гимназия в Пензе по уставу принимала на учебу детей всех сословий без различия звания и вероисповедания. Окончившие гимназию имели право поступать с некоторыми ограничениями в университет и другие высшие специальные училища. В соответствии с реформой 1864 г. все гимназии и народные училища могли открываться общественными учреждениями и частными лицами, но с разрешения властей. Но большинство детей школьного возраста были лишены возможности получить начальное образование. На 1883 г. число учащихся в возрасте от 7 до 12 лет не превышало 15 % общего числа детей, в некоторых уездах – не более 10 %. Еще хуже дело народного образования было поставлено среди нерусского населения губернии. Так, например, по данным на 1864 г., в Саранском, Инсарском и Краснослободском уездах на 40 мордовских населенных пунктов приходилась только 1 школа.[121]

В 1912 г. в Мочалейском волостном управлении для мальчиков татарских сел "алты авыл" по инициативе ахуна Соборной мечети г. Пенза Ш.Х. Потеева (Потиева) была открыта Русская земская школа на 40 мест. Учителя назначало и оплачивало его труд государство. В первый год школу посещали 30–32 ученика. Большинство учащихся было из Мочалейки. Из Кикино учился Маматов Усман, из Кобылкино – Маштаков Каюм, из Телятино – Иртуганов Исхак, из Решетино – Корнеев Усман. Но фанатично настроенные жители Мочалейки подожгли через год здание школы. Педагоги-энтузиасты продолжали обучать ребятишек у себя на дому. Так, девочек села Мочалейки обучала у себя на дому Каймя Фахрислановна Девлеткильдеева, а ребят с. Кочалейки – Зайняб Насырулловна Мухтарова (1894–1977).

Татарская школа-медресе, (фото Жан Рауль, 1878)

Предметы преподавались на русском языке, а родному татарскому языку в учебном плане школы отводился 1 час в неделю, как особому предмету. Учителем был назначен Кузяшев Шихабеддин Фахретдинович (1882–1930-е гг.) из Мочалейки, происходивший из семьи имама. Он получил наряду с религиозным и светское образование в Чембарском уездном училище. В архивном документе Саратовского губернского правления за 1908 г. "О частных мусульманских училищах" показано, что его старший брат – Кузяшев Насреддин (1878 г.р.) – преподавал в конце XIX – нач. XX в. в г. Царицино в медресе, получивший образование в Казанском духовном магометанском училище, но в 1908 г. выбыл по случаю его назначения муллой в одно из селений Уральской области (ГАСО, ф.2, оп.1. д.9801)[122].

Справка по введению русского языка в пензенских татарских школах, и об ассигновании суммы на поиск учителя для обучения русскому языку: всего 19 учеников и до 60 зимой (ГАПО, ф.109, оп. 1, д. 70 (1875 г.)

После принятия в 1870 г. "Правил о мерах к образованию населяющих Россию инородцев", в котором было прямо указано, что конечной целью образования всех инородцев должно быть обрусение «инородцев» и слияние с русским народом, новые мектебы и медресе могли открываться лишь при обязательстве о содержании русских классов при них. Расходы на изучение русского языка предполагалось возложить на самих татар. Предусматривалось также открытие русско-татарских начальных училищ за счет казны. Но эти меры привели в дальнейшем к усилению у местного населения подозрений в искренности намерений правительства. Вмешательство власти в сферу мусульманского образования, которая являлась сокровенной для религиозной общины, у населения вызывало боязнь, что эти меры приведут к последующему закрытию традиционных мусульманских школ. В результате русские классы удалось учредить лишь при медресе. Однако вскоре был введен русский образовательный ценз для лиц, желающих занять должности имама, хатыба и ахуна. Но к этому времени у миссионеров христианизация татар через обучение русскому языку ушла уже на второй план, хотя введение русского класса при медресе и обязательного ценза по русскому языку для духовенства носили обязательный характер.

Государственные органы еще с сер. XIX в. отказывали татарам в открытии средних светских школ европейского типа. "Особое совещание по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае", созванное министром внутренних дел П. Столыпиным в 1910 г., постановило "устранить из конфессиональных мусульманских школ предметы преподавания общего характера, в том числе и русский язык, ограничив программу преподавания в означенных школах исключительно предметами, относящимися к изучению мусульманского вероучения, подчинив их в отношении соблюдения этого требования общему учебному надзору.

До 1860-х гг. государство не особо вникало в подробности обучения в иноверческих школах при мечетях. Но в 1865 г. император Александр II, узнав из отчета о состоянии Казанской губернии, что татарские школы при мечетях не подчинены