Читать книгу - "Любовник Павлова 2 - Ника Маслова"

похожего на Тамерлана, чтобы этот факт пропустить. Рядом находилась светловолосая девушка — молодая, просто одетая, без колец и прочих знаков высокого статуса. Они сидели за столом, о чём-то говорили, смеялись. Сто процентов: няня развлекала парнишку, пока я беседовал с его папой.

Значит, и у Тамерлана имелось слабое место. Теперь я о нём знал, как и Тамерлан знал о моей дочери. Никогда не давил через неё, но, разумеется, мог это сделать. И я теперь имел рычаг давления на него — одноразовый стоп-кран на крайний случай.

Вадим поднялся при моём появлении. Игорь находился ближе к дверям и так явно своей связи со мной не показал. Поставил кофейную чашку на стол, вытер усы, достал кошелёк.

Я прошёл мимо его стола, не сбавляя шаг. Негромко сказал, зная, что Игорь услышит:

— Видишь мальчика с няней? Останься здесь, незаметно сделай их фотографии.

Не останавливаясь, мы с Вадимом пошли к выходу из ресторана. Приблизившись к стеклянным дверям, я увидел отражение Тамерлана. Он стоял на входе в зал весь в лучах солнечного света. Открыто следил за тем, как и с кем я уходил.

Кого мог увидеть? Лишь меня с помощником. Игорь умел быть незаметным, сомнительно, чтобы Тамерлан на него внимание обратил. Да и Вадимом заинтересоваться не мог — не того ранга птица. Слишком мала, чтобы стать добычей или рычагом.

Всё это означало более сильную позицию для меня, а значит, почти гарантированную победу.

Глава 6. Вадим. Не подходи!

Глава 6. Вадим. Не подходи!

При мне Павлов называл дорогим только одного человека. Тамерланом, но это неточно, оказался крупноформатный мужик крайне недружелюбного вида — в мятой светлой рубашке с короткими рукавами, синими татухами на дубовых ручищах, коротко стриженый, загорелый, небритый, в солнцезащитных очках. Чечен или дагестанец, а может, татарин, мордва или тувинец. Не монгол точно, несмотря на вроде как монгольское (а может, и не монгольское) имя.

Фактурный мужчина. Подкатить к такому где-нибудь в клубе — ну нет, я бы точно зассал. Не пошёл бы к нему, даже если бы в спину пихали. Ни наклюкавшись до зелёных чертей, ни помирая от желания перепихнуться, ни поспорив на хорошую сумму — ни за какие коврижки к нему бы яйца не подкатил.

«Дорогой» выглядел даже Павлову не по зубам — такие подковы гнут пальцами. Да и выражение лица намекало: «Смертельная опасность! Не подходи!»

М-да, никогда б не подумал, что Павлов ведёт дела с натуральными бандюками. Наверное, это именно она — та самая крыша, дверь в криминальный мир. Правда, я прежде считал, что такие люди выглядят как-то иначе. Не попаданцами, прибывшими на машине времени из девяностых, а респектабельней, что ли, и от обычных бизнесменов их с трудом отличишь. А вон оно как оказалось. Прелюбопытно.

«Дорогой» сидел весь такой круче десять минут варёных яиц, весь в осознании собственной важности. Встречая Павлова, всё же привстал, руку пожал, выказал уважение.

Лица Павлова я со своего места не видел, но настроение легко считал. Напряжение выдавала спина. Павлов выглядел, разумеется, не как школьник, не как подчинённый, но и — впервые на моей памяти — не как big boss. Среди высоких переговаривающихся сторон одна выглядела повыше, другая — за которую честно болел я — чуть ниже, вела себя чуть уважительней, чем по отношению к кому бы то ни было.

Что ж. Не знаю, как для Павлова, а для меня их встреча оказалась небесполезной. Впервые я увидел человека, которого Павлов, явно не показывая, скрывая, возможно, даже от себя самого, но опасался.

Как это использовать и нужно ли это делать, пока непонятно. Но факт показался мне важным.

Павлов, кстати, приказал не таращиться на мужика, так что зря я туда всё поглядывал. Проблем с Тамерланом, без разницы он это или не он, не только мне, никому бы заиметь не хотелось. Но он вроде как на меня не смотрел. Да и что мог увидеть в глубине зала, глядя с залитой солнцем террасы? Скорей всего, только своё отражение в окнах и тёмный проём открытой двери.

Я оглянулся на занявшего столик ближе к входу телохранителя — тот на террасу, кажется, ни разу вообще не взглянул. Пил кофе, вытирал усы, лениво поглядывал по сторонам. Я так и не понял, зачем Павлов его позвал. Но приказ, понятное дело, выполнил: нашёл «Игоря» в списке недавних звонков и передал поручение начальника.

Разговор на террасе закончился довольно быстро, я даже не успел заскучать. И не использовал удобный случай толком покопаться в Павловских тайнах. Только и сделал, что пролистал список звонков, полюбопытствовал на имена-номера. Увидел свой — обалдел. Оказывается, Павлов звонил мне пару дней назад, причём раз десять, если не больше.

Может, я бы ещё что узнал, но не судьба. Ко мне обратилась блондиночка — попросила сводить мелкого пацана в туалет. Темноглазый темноволосый малой считал себя настоящим мужчиной, в женский туалет наотрез отказался идти, как и брать с собой милашку в мужской. А она никак не могла решиться его одного отпустить — из-за чего у него покраснело не только лицо, но и уши, и прорезался голос.

Из всех сидящих в зале людей она бросилась искать помощи именно у меня, словно из всех я самый добрый (или, что скорей, костюмчик у меня самый дешёвый). Устроила представление: руки к груди прижимала, смотрела на меня большими влажными глазами.

Я ни разу не по девочкам, но этой не смог отказать. Она могла бы устраивать мастер-классы на тему, как крутить мужиками.

— А где его папа? — полюбопытствовал я.

— Босс занят, а я за его сыном присматриваю. Он мне голову оторвёт, если с Данияром что-то случится. Пожалуйста, ну пожалуйста. Он такой человек, — она прервалась, поёжившись. С такой мольбой посмотрела на меня — у этой девушки даже кот Шрэка мог бы кое-чему поучиться.

— Ну хорошо, — сказал я и встал из-за стола. А мог бы зря время не терять — покопаться в телефоне у Павлова и, возможно, что-то узнать, а не за ручку туда-сюда водить чужих спиногрызов.

История разрешилась к всеобщему миру и благоденствию. Даник — чёткий пацан — прицельно попал в писсуар, дождавшаяся нас Наташа, мило краснея, поделилась написанным на салфетке номером телефона, ну а я, вернувшись на место, вновь думал сыграть в шпиона, но не успел — встреча в верхах