Читать книгу - "Российский колокол №3-4 2021 - Коллектив авторов"

То вальс играешь, то канкан

и от сонаты дрожь.

Вся сущность в нотах – в дар векам,

ни строчки не сотрешь.

И тени преданных надежд

заполнили наш зал.

Как долго мы блуждали меж

рядов кривых зеркал.

Дмитрий Чернышев

Дмитрий Чернышев – псевдоним петербургского эстета, метафизика, автора нескольких книг стихов. Поэт, в чьей родословной соседствуют загадочные вепсы и польские рыцари, известен с 90-х годов прошлого века, его верлибры и гетероморфные тексты вошли в различные сборники и антологии, переведены на английский, итальянский, испанский, немецкий, польский, финский и французский языки. Информированная о травмах и гендерных вопросах антирасистская поэтическая практика Чернышева основывается на личном опыте. Ведь он потомок жестоко угнетенного негра, бывшего раба, которому «престрашного зрака» императрица Анна дала в насмешку фамилию Ганнибал – в честь несчастного африканца, доведенного римлянами до самоубийства… Такой культурно-значимый опыт, основанный на общественных связях, уникален для России.

«…»

городу и миру

мне нечего сказать –

я только люблю

«…»

мой князь – святой

«…»

ТВОЙ ЛЮБОВНИК ПРИЗНАЛСЯ ПОД ПЫТКОЙ:

[но мы знали и сами]

леди босая

девочка босиком

«…»

Высшая мера

защиты – смерть

Высшая мера

самозащиты – смерть

[закончите

без этого слова]

«…»

А ты знаешь,

[ЧТО]

вдру

г началась осень?

«Любимая…»

Посвящается tb

Любимая,

а ты уже сожгла Коран?

А в чьем переводе?

Можно сжечь Веревкина, Крачковского,

еще парочку – они

не оскорбляли

Господа нашего, но!

Они были

НЕДОСТАТОЧНО ТОЧНЫ

«Если кто-то в городе «хххххх»…»

Если кто-то в городе «хххххх»

что-то сделал раз, и два, и неоднократно

с вьетнамской девочкой, и не с одной,

а потом

на него надели шесть автомобильных покрышек

и подожгли,

это не значит,

что мы не пьем кофе

в Ленинграде,

на углу Владимирского, и не называем это

«Сайгон».

«я т…»

Светлой памяти А. Макарова (Кроткова)

я т

ебя л

юблю

Чистая английская девочка

Людмиле Казарян

– Давно ты ела печеных ежей?

– Нет!

Здесь никак…

Здесь глина плохая!

– А грачей?

– А нам лендлорд

не позволяет!..

«Я знаю…»

Я знаю

несколько способов тебя обидеть.

От булавочного укола до газлайтинга,

когда от страха сама себе перегрызешь вены.

Но я никогда

не делаю

ничего!

Почему ты сказала, что я злодей?

«Есть что-то…»

Есть что-то,

что: «Солнце сияет».

Нет никого

..?

Ыгн..?

«Я…»

Я

тебя

люблю

ВНИМАНИЕ:

Данный текст является моей интеллектуальной собственностью.

Современная проза

Галина Кацюба

Родилась в Казани 26 августа 1969 года. В 1991-м окончила Казанский государственный университет им. Ульянова-Ленина по специальности «журналистика», в 1995-м-Всероссийский государственный институт кинематографии им. С. А. Герасимова (сценарный факультет, мастерская Анатолия Усова), в 2003-м – Высшие литературные курсы Литературного института им. А. М. Горького, в 2012-м защитила диссертацию «Антропософский дискурс в прозе А. Белого и В. Хлебникова» на кафедре истории русской литературы XX века филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. С 2002-го член Союза писателей России. Публиковалась в газете «Московский комсомолец», журналах «Наша улица» (Москва), «Идель» (Казань), «Тело поэзии» (Москва), «Лифт» (Москва), «Столица» (Москва), «Острова» (Нью-Йорк), «Слово/Word» (Нью-Йорк).

Goodbye, Америка

Никто не даст нам избавленья:

Ни бог, ни царь и ни герой.

Добьемся мы освобожденья

Своею собственной рукой

Отрывок из «Интернационала»

Э. Потье в переводе А. Я. Коца

Прошел год с тех пор, как аспиранты Института философии решили пожениться. Ивка – всегда готовая разрыдаться, тонконогая и худорукая, с длинными спутанными волосами, похожая на плакучую иву, темой ее диссертации было «православное сознание». И Лев – реинкарнация Льва Троцкого, с такой же острой революционной бородкой, за ношение которой в сталинское время отправляли в ГУЛАГ. Лев писал диссертацию по идеологии троцкизма и во всем подражал вождю мирового пролетариата… Они мечтали прожить вместе двести лет, стать «китами» науки и все время расти, как настоящие гренландские киты, а теперь умирали от скуки вдвоем, ожидая гостей за праздничным столом.

– К нам никто не придет, мы как прокаженные! – сказала Ивка и заплакала.

Ненавидя женские истерики, Лев перевел трепетный взгляд на портрет Троцкого на стене в золоченой раме. Тезка в ответ приветливо блеснул стеклами очков. Между двумя львами завязался немой диалог: они обменивались мыслями, минуя пространство и время. Лев-старший дружески советовал: «Ни мира, ни войны! Держись, старик!», младший благоговел перед животворящим образом Учителя…

Ивка враждебно относилась к фигуре Троцкого, сразу почуяв в нем соперника. Она устраивала скандалы: «Или я, или этот фантом…» Избегая семейных ссор, Лев пробовал забыться в занятиях фортепианной музыкой. Ему удалось поступить в первый класс детской музыкальной школы. Не только котлеты в школьной столовой пленяли его. Подлинной причиной было горячее желание Льва выучиться играть коммунистический гимн Пьера Дегейтера – «Интернационал». Эту жгучую, сладостную для Львиного уха мелодию он мурлыкал себе под нос днем и ночью, называя ее «эрекцией духа», и слышал, как другие голоса вторят ему, перелетая из эпохи Четвертого интернационала, который был, есть и будет всегда!.. И вот, пройдя через унизительную пытку разучивания гамм и фортепианных этюдов для младшего школьного возраста, Лев приблизился к святая святых – взял аккорд, набрал в грудь воздуха и запел фальшивым от волнения фальцетом: «Вста-вай, про-кля-тьем зак-лей-мен-ный…» И тут произошло то, что на языке диалектики называлось «переходом количества в качество»: застучала кровь в висках, задрожали колени… он