Читать книгу - "Фривольное лето. Ярко горят! - Дмитрий Арканов"

— Да ну тебя, — отмахнулся я и вновь прицелился в котлету.

— Не-не-не! Так не пойдёт! Надо соблюдать традиции того места, где тебе предстоит жить! Тебе трудно уважить товарищей, что ли?

— Ох, ладно, — сдался я, решив, что проще уступить, чем препираться с несмышленым подростком. Подняв стакан, я был опять остановлен.

— А тост?

— Мне что, ещё и тост говорить⁈ Ты придумала это всё, ты и толкай речь, если хочется, — возмутился я.

Ульянка поникла.

— Ладно, хорошо… я скажу… — она набрала в лёгкие воздух, задумалась, задержав дыхание, округлила глазёнки, выдохнула: — За любовь! — и довольно осклабилась.

— Балда! — невольно вырвалось у меня, и я принялся пить. До дна, как и просили.

Однако, вернувшись к своей тарелке, я увидел, что пропала котлета! Я пронзил Ульяну убийственным взглядом.

— Эй, куда дела? — глупо спросил я, хотя и так было понятно куда — стоило посмотреть на набитые щеки похитительницы.

— В большой семье не щёлкай клювом! Отвернулся — и нет котлеты! — довольно ответила та, закончив жевать.

«Так и знал, что ничем хорошим это для меня не закончится. Но не буду же я, взрослый человек, устраивать скандал из-за мелкой пакости. Или буду? Да ладно — пусть подавится!» — с обидой подумал я и, уткнувшись в тарелку, стал меланхолично ковырять пюре.

— Ты не расстраивайся, сейчас что-нибудь придумаем! — Ульяна забрала мою тарелку, вскочила из-за стола и убежала куда-то.

«Ну вот, теперь ещё и без пюре остался», — обречённо подумал я.

Примерно через минуту Ульяна вернулась и поставила передо мной тарелку со свежей ароматной котлетой.

— Вот тебе, голодающий Поволжья!

— Спасибо… — растерянно поблагодарил я.

«А она, похоже, не такой уж плохой человек!» Я подцепил вилкой котлету и…

— Это ещё что⁈ Какой-то жук! Нет, не жук! Насекомое! С ножками, шевелится! — в ужасе прошептал я, разглядев под котлетой нечто омерзительное.

От неожиданности и отвращения я, не контролируя себя, вскочил со стула, опрокинув его. И в тот же миг под руку попалось что-то твёрдое… Я всем естеством ощутил приближение очередных неприятностей и связанного с ними неизбежного конфуза. Резко повернувшись, я, словно в замедленной съёмке, увидел из последних сил балансирующую с подносом Лену, её перепуганное лицо и полные отчаяния глаза.

В конце концов гравитация взяла своё, и весь её ужин, подпрыгивая на бортике подноса, обрушился на пол. Осколки тарелки со звоном разлетелись в разные стороны, вилка с ложкой, дребезжа, запрыгали по кафелю, убегая от катящей за ними стайки зелёных горошин. Шмат картофельного пюре застыл у ног Лены в непринуждённой позе, погребя под собой исходящую паром котлету.

Ульяна демонически гоготала, стоя возле выхода, остальные ужинающие оценили устроенное ей представление и так же громко смеялись над моей неуклюжестью. Я перевёл ошарашенный взгляд на Лену, застывшую, как статуя, посреди столовой. Она стояла, беспомощно опустив руки, словно марионетка с обрезанными нитями. На белоснежной форменной рубашке медленно расплывалось предательское пятно от чая, делая ткань полупрозрачной. Губы её дрожали, а в широко распахнутых глазах застыл такой неприкрытый ужас, что у меня защемило сердце. Смех вокруг становился всё громче, превращаясь в какофонию злорадства. Стены столовой издевательски отражали эти звуки, усиливая их многократно. «Почему же всякие нелепости случаются именно с теми, кто наиболее уязвим?» Внутри поднималась волна горечи и стыда. Не за себя — за всех нас, превративших чужую неловкость в жестокое развлечение. Первая слеза скатилась по щеке Лены, и это стало последней каплей.

«Да ну вас всех к чёрту!» — я развернулся и быстро направился к выходу, чувствуя, как внутри всё клокочет от злости и беспомощности. «Прочь, прочь отсюда! Подальше от этого балагана, от насмешек, от собственного позора… И от этих полных боли глаз, которые теперь будут преследовать меня в кошмарах».

Я брёл по лесу, погружённый в пучину самобичевания и сожалений. Деревья вокруг, казалось, насмехались надо мной, шелестя листвой: «Неуклюжий! Неуклюжий!»

'И угораздило же меня так отреагировать на какую-то несчастную сороконожку! — думал я, пиная попадавшиеся под ноги шишки.

«Устроил целое представление, опозорил себя и бедную Лену. Эх, знать бы, где упадёшь — соломки бы подстелил…» Образ Лены, стоящей с мокрой от чая рубашкой, преследовал меня, вызывая то прилив стыда, то внезапное и совершенно неуместное возбуждение. «Тьфу ты, и об этом ещё думаю! Совсем с ума сошёл в этом пионерлагере!» Чем дальше я углублялся в лес, тем сильнее меня одолевала тоска по дому. «Эх, сидел бы сейчас перед компьютером, смотрел бы очередное аниме… А тут — все эти неприятности, дневная жара и никакого Wi-Fi! За что мне всё это?»

Внезапно я остановился как вкопанный. Под раскидистым дубом сидела… девушка-кошка! Та самая, из моей галлюцинации перед «телепортацией» в лагерь. Она деловито посыпала какие-то грибы чем-то белым, мурлыкая себе под нос непонятную мелодию.

— Эй, ты! А ну-ка объяснись! Во-первых — где обещанные трусики? Во-вторых — я передумал! Немедленно верни меня обратно! — выпалил я, подойдя ближе.

Девушка-кошка подняла на меня свои огромные, завораживающие глаза.

— Ня? Какие трусики? Ты кто вообще такой? — удивлённо спросила она.

— Как это кто? Я тот самый парень, которого ты выдернула из его уютной берлоги и забросила в этот богом забытый лагерь!

— Прости, но я правда не понимаю, о чём ты. Может, ты перегрелся на солнышке?

— Да ты… Да как ты… — от негодования я лишился дара речи. — Я тут страдаю, между прочим! А ты даже не помнишь⁈ —наконец придя в себя, выкрикнул я.

В этот момент из-за дерева вышла вторая девушка-кошка. Она была повыше, с более выразительными формами и взглядом, который, казалось, мог пронзить насквозь.

— Так-так-так. Кто это у нас тут обижает маленьких? — промурлыкала она, подходя ближе.

Я растерянно переводил взгляд с одной кошко-девочки на другую, чувствуя, как ощущение реальности окончательно покидает меня.

— Вы… вы что, размножаетесь делением? — выдавил я.

— О, Семён-кун, ты такой забавный! — вторая кошко-девочка усмехнулась. — Нет, просто ты встретил мою младшую сестрёнку.