Читать книгу - "Пролетая над самим собой - Евгений Модестович Табачников"

вставала. Проходило некоторое время, не видя результата, повторял: «Встань в угол!», уже пропуская слово «немедленно», которое куда-то улетучивалось. Дальше шла просьба, тихим голосом: «Прошу тебя, встань в угол». И не добившись успеха, как бы извиняясь за причиненную ребенку обиду, молил: «Ну хочешь, я встану сам?!»

Открытка из Вены, датированная 1972 годом.

Дорогие дети! Живем хорошо, культурно, были в академическом театре, посетили Зальцбург, ходим купаться на Дунай и загорать в Венский лес, едим шницель по-венски и пьем кофе по-варшавски. Все нас любят и уважают. Привет всем! Все меня принимают за югославского короля, а маму – за Сильву Вареску. У нас прекрасный номер с видом на бельведер. Пьем пиво и поем вальсы Штрауса. Целуем и обнимаем. Привет Табачниковым.

Трудно передать атмосферу дома, двери которого всегда открыты для друзей, где весело и доброжелательно, где накормят и напоят: Шура, мастерица кулинарии, по ее словам, в молодости училась в кулинарном техникуме. Не однокурсница ли хазановского героя? Особенно удавались ей супы – не супы, а волшебный напиток.

Исидор Шток, Андрей Старостин на даче в Переделкине. 1975

За столом в семидесятые годы собирались удивительно интересные люди: режиссер Арнольд, актер Меркурьев, М. Яншин (крестный отец Ирины) и его жена актриса Ляля Черная, писатель Л. Ленч, кинокритик Я. Варшавский, свояк Андрей Старостин с женой актрисой Ольгой Кононовой, их дочь Наташа и ее муж Саша Дорошевич – молодой, но уже обруганный в газете «Правда» кинокритик, драматурги И. Прут, В. Крахт, В. Минц, поэт К. Ваншенкин с женой поэтессой И. Гофф, писатель Ю. Трифонов с молодой женой, тогда еще О. Березко. Какие проходили хлебосольные застолья, наполненные шутками, розыгрышами, анекдотами, – приятно вспомнить…

Исидор, гостеприимнейший из гостеприимных и в московской квартире, и на даче в Переделкине, никогда не жаловался, что ему мешают наши шумные друзья. Выходя из кабинета, поздоровавшись и перекинувшись несколькими фразами с пришедшими, удалялся к себе «творить дальше», часто в стихотворной форме давая хлесткие характеристики нашему сообществу. На Иринину подругу был написан следующий пасквиль: «У моей Ирины все друзья кретины, все подруги бляди, кроме Б. ко Нади». Надя обиделась! Ей хотелось большого! Появилось продолжение: «Было горько мне узнать, что Надя Б…ко – тоже блядь».

Зная, что ожидается в гости чудесный доктор Леночка Биц, наша близкая подруга, Исидор каламбурил: «Когда приедет Лена Биц, пред нею упаду я ниц».

Главный член семьи по имени Кузя, подаренный Образцовым от помета его очаровательных сиамских котов, прожил долгий кошачий век, всегда ощущая заботу и ласку. В свои молодые годы котяра обладал завидной прыгучестью, о чем свидетельствовали два отсутствующих рожка люстры, задетой им при беспосадочном перелете со шкафа на портьеру. Не в меру активного кота пришлось отвести к ветеринару. Об этом случае Исидор рассказывал (подобную историю мне пришлось слышать и от А. С. Менакера, мужа М. В. Мироновой). Сидя в очереди на процедуру и успокаивая котика, драматург услышал от вышедшей из кабинета медсестры: «Кот Шток – на кастрацию».

На кота все обращали внимание – сиамцы были диковинкой в Москве семидесятых. Комментируя кошачью красоту, ИВ сразу подчеркивал, что у него с Кузьмой глаза одного и того же голубого цвета. «Не хочу расстраивать Шуру правдой… Кузька мой внебрачный сын».

Исидор любил выносить любимца на травку около дома и с нежностью наблюдал за его передвижениями. Кузя в преклонные годы уже не мог взлетать на руки или на плечи членов семьи и только прыгал на сиденье невысокого хозяйского кресла, точно зная, что его никто никогда не прогонит. Когда от старости котик занемог и перестал есть, мне пришлось делать ему уколы с глюкозой и кормить бульоном через катетер.

Когда Штоки жили еще на Беговой вместе со старушкой мамой, ИВ говорил: «Дома находиться не могу. Мать еврейка, жена цыганка, домработница татарка, кошка сиамка. Пойду в СП СССР подышать русским воздухом».

Одна из лучших баек Исидора, в значительной части правдивая. На одном из заседаний в СП, рассказывал Шток, одного из руководителей союза, ярого антисемита, обвиняли за «плохое отношение» к писателям еврейской национальности. Отвечая на критику товарищей, он вышел на сцену и обращаясь к собравшимся, простер к ним руки с возгласом: «Евреи, разве я к вам плохо отношусь?»

Восстановить справедливость…

Однажды я прочел Ахматовой известные строки Мандельштама:

А еще над нами волен

Лермонтов, мучитель наш,

И всегда одышкой болен

Фета жирный карандаш.

А потом я спросил у нее:

– Почему Осип Эмильевич так нехорошо пишет о Фете?

Анна Андреевна улыбнулась и отвечала:

– Просто в ту минуту ему так показалось.

Из книги М. Ардова (протоиерея)

В искусстве творцы иногда объединяются в группы, что совершенно нормально для людей, занимающихся одним и тем же делом. Когда они достигают определенных успехов в одной узкой области, близкие отношения со временем зачастую тускнеют, пропадает былая искренность.

Мне не удалось, находясь в положении наблюдателя, за двадцать лет работы в ЦИТО отметить особой дружбы между блестящими врачами-хирургами – заведующими отделениями. Также и среди композиторов, коллег моего отца, не могу отметить длительной и преданной дружбы, особенно если они были успешны в творчестве. Правда, можно вспомнить близкие, дружеские отношения «до конца» у музыкантов, например Моцарт – Сальери. Законы жизни. Правда жанра.

Творческие люди в подавляющем большинстве, созидая, живут по особым законам бытия. Одним из двигателей успеха является некий комплекс переживаний: постоянная неудовлетворенность самим собой, сомнения, чувство соперничества (творческого – по-хорошему или зависти – по-плохому). Это состояние, являясь неким допингом, заставляет кровь с удвоенной энергией бежать по сосудам, не спать ночами, обдумывая новый поворот сюжета, или вскакивать среди ночи и садиться к столу, чтобы записать пришедшую внезапно важную деталь, чтобы в конце концов медленно пополз занавес на сцене театра и начался спектакль.

Арбузов, Гладков, Шток и Плучек – закадычные друзья по жизни, создавшие вместе студию. Их расставание, расхождение из-за различий в творческих взглядах, а далее, как следствие, охлаждение и разрыв дружеских отношений происходили не за один день. Объяснять ситуацию страхом и тем, что кто-то куда-то переметнулся, мягко говоря, было бы некой неточностью или нежеланием понимать действительных побуждений, приведших к разрыву, а главное, изменений, происходивших в стране.

На мой взгляд, не совсем верно выступать судьёй в таком тонком вопросе, как многолетняя дружба успешных творческих людей.

Не надо забывать,