Читать книгу - "Объятая тьмой - Тилли Коул"

побледнело. «Лита, нет... нет, детка... не делай этого, черт возьми!» Его голос оборвался, и он потерял все силы. «Я не могу... Я не могу, черт возьми, сделать это без тебя». Его голова покачала. «Эта жизнь... вся эта свобода... это значит, что все нахуй, если у меня нет тебя».

Я наклонилась и поцеловала его в лоб. «Ты будешь жить, Таннер Айерс. Ты сильный, и ты полюбишь снова».

Таннер так упорно боролся с ограничениями, что я забеспокоился, что слишком опоздал. Взяв иглу, я вонзил ее ему в шею и увидел, как он тут же ослабел. Его голубые глаза встретились с моими, когда я увидел, как он борется с тягой к наркотику. Это был тот, который Эдж использовал на мне, когда они увозили меня из Мексики.

Обхватив лицо Таннера, я поцеловала его в губы и сказала: «Я ни о чем не жалею. Ни о чем. Если бы я знала, что все, что я получу в жизни, — это эти несколько украденных мгновений с тобой, я бы снова и снова терпела боль и страдания. Я бы делала это снова и снова, и снова».

Таннер издал болезненный звук, но его глаза начали закрываться. Я остался с ним, поглаживая его щеку, пока он не отключился. Болезненный всхлип вырвался из моего горла. Я позволил опустошению поглотить меня на несколько минут, пока я не взял себя в руки. Выйдя из комнаты, я вышел на ночной воздух. Я услышал мужчин в баре, пьяных и потерянных в трауре по павшему брату. Я рассчитывал, что они будут пьяны.

Пройдя к лесу, который окружал комплекс, словно щит, я погрузился в глубину деревьев и быстро скрылся из виду за густым покровом листвы. Я шел по грунтовой тропе больше часа. После этого я потерял счет времени, просто продолжал идти на юг, пока не наткнулся на пролом в заборе. За ним лежала дорога. Я онемел, заставляя себя блокировать любые чувства, которые у меня были по поводу того, что я оставил Таннера позади. По поводу того, что я снова увижу Диего и моего папу.

В ту минуту, когда я вышел на черную дорогу, вспыхнули тусклые огни ожидающей машины, и машина поехала мне навстречу. Задняя дверь открылась, и я проскользнул внутрь. Двое охранников Диего сидели на передних сиденьях. Они держали оружие наготове, а их глаза осматривали лес.

«Никто не придет», — сказал я, снова переходя на испанский. «Это не ловушка».

Они явно мне не поверили и ехали медленно, высматривая засаду. Когда мы отъехали от комплекса и поехали по проселочным дорогам, Бог знает куда, они сосредоточились на зеркале заднего вида, как я предполагал, на предмет любого признака нападения.

Закрыв глаза, я обхватила себя руками за талию. Я обнаружила, что не могу дышать, когда думаю о Таннере и о том, как оставляю его позади. О том, как он умоляет меня не уходить.

Я потер грудь и попытался подавить панику, которая, как я чувствовал, нарастала внутри меня. И я боролся с ней, когда мы прибыли на сельский аэродром и сели на частный самолет моего отца обратно в Мексику. Когда самолет взмыл в небо, начал заниматься рассвет. Небо расцвело ярким розовым цветом. Я уставился на техасскую землю подо мной и молился всем, что у меня было, чтобы Таннер однажды нашел счастье. И чтобы однажды снова, в следующей жизни или за ее пределами, мы снова нашли друг друга.

*****

Я уставилась на гасиенду и с трудом сдерживала дрожь в руках. Я не знала, что ждет меня за знакомыми деревянными дверями. Но я не была той женщиной, которая ушла. Я возвращалась со знаниями о моем отце и бывшем женихе, в которые я никогда бы раньше не поверила.

Машина остановилась, и охранник, который меня подобрал, открыл дверь. Я вылез и поднялся по лестнице. Когда я вошел, фойе показалось мне холодным и пустым. И теперь я знал, что этот дом построен на боли и страданиях невинных женщин. На их потере свободы и крови.

Кармен примчалась со стороны моих апартаментов. Женщина, которая заботилась обо мне с самого детства, обняла меня и крепко прижала к себе. Я удержал ее. «Аделита», — прошептала она, и я увидел облегчение на ее лице. «Пойдем. Давай мы тебя приведем в порядок и снимем с тебя эту одежду». Я взглянул на свои черные джинсы, ботинки и майку «Палач», которую мне подарила Бьюти. Я почувствовал внезапное желание оттолкнуть Кармен.

«Я иду к отцу». Я направился в сторону его кабинета. Кармен стояла на моем пути, ее лицо было взволнованным.

«Нет, Лита. Он настоял, чтобы ты помылась и отдохнула после пережитого. Он навестит тебя, когда закончит свои дела».

Чистый гнев пронзил меня, и я оттолкнул Кармен, решительный шаг. Я промаршировал в кабинет отца. Я не стал стучать, просто толкнул дверь и вошел внутрь.

Мой отец сидел за своим столом. Диего сидел напротив. При моем появлении они оба обернулись. Раздражение промелькнуло на лице моего отца, пока он не увидел, что это я. Затем его глаза впитали то, во что я одет. На его лице было гневное выражение. «Я сказал Кармен, чтобы она убедилась, что ты отдохнула, прежде чем я приду к тебе».

«Скажи мне, что это неправда», — потребовал я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал. Голова моего отца наклонилась набок. Когда он сел передо мной, я почувствовал, что смотрю на незнакомца. «Скажи мне, что это неправда».

«Что неправда?»

«Женщины», — сказал я, и мой голос терял силу. «Женщины и молодые девушки, которых вы крадете и продаете мужчинам для секса. Чтобы быть рабами и Бог знает чем еще».

Мой отец был хорошим. Я знала, что были годы обучения его выражению лица — и врагам, и деловым партнерам — которые гарантировали, что его лицо останется нейтральным. Но я была его дочерью. И я видела, по вспышке в его глазах, что это правда. Это было все правда. Я знала это, конечно. Но увидеть отсутствие вины в его глазах, глазах, которыми я восхищалась всю свою жизнь... это было как удар молотком по моему сердцу.

«Почему?» — прошептал я.

Папа изменился в одно мгновение. Уловка исчезла, и он рухнул обратно в кресло. Это был Альфонсо Кинтана. Это был тот человек, лицо которого люди видели до того, как он приказал их убить... до того, как он