Читать книгу - "Провинциализируя Европу - Дипеш Чакрабарти"

class="p1">Отделите родство от всех соображений материальной выгоды. <…> Ты и [твой] младший брат поклоняетесь одному и тому же богу, одной и той же богине в образе отца и матери. Вы двое должны сесть вместе отдельно от всех и вспомнить родителей – какие священные чувства вспыхнут у вас![651]

Братья разделяются, когда женятся и когда умирают родители. Но такого зачастую не случается в семьях, которые хорошо управляются и где родительская собственность четко поделена. Если братья подлинно едины в душе, то и жены их не могут быть злонамеренны друг к другу.[652]

Братья в трактате Джона Локка о «гражданском правлении» – это самостоятельные индивиды с правами личной собственности, которые собираются вместе, чтобы сформировать «политическое или гражданское общество» на основе контракта в интересах сохранения своей жизни и собственности[653]. А подводит братьев к формированию этого контракта особый дар Господа человечеству – разум. Как пишет Локк: «Бог, отдавший мир всем людям вместе, наделил их также разумом, чтобы они наилучшим образом использовали этот мир для жизни и удобства»[654]. Именно одарив человека разумом, Господь смог отступить в тень и позволить человеку взять власть над историей в свои руки, зная, что разум направит эту историю согласно божьему замыслу. Так началась секулярная история суверенного человечества на земле: «Земля и всё на ней находящееся даны людям для поддержания и облегчения их существования»[655].

Господь не только отошел от дел человеческих, оставив лишь дар «разума» как след своего постоянного присутствия, но и сам разум не может функционировать в схеме Локка, пока родительская [parental] (т. е. отцовская [paternal]) политическая власть – иначе говоря, право наказывать – не прекратит свое существование. Локк настаивает, что люди, наделенные разумом, являются самостоятельными взрослыми и таковыми вступают в гражданско-политическое общество. Родительская/отцовская власть временна. Она нужна, чтобы помочь детям впитать разум через образование, и родители заслуживают благодарности и почитания на протяжении всей жизни за то, что они сделали для своих детей. Но их политическая власть – право наказывать – должна прекратиться, чтобы вступил в свои права братский договор: «Следовательно, первая часть отцовской власти или скорее обязанности, которая состоит в воспитании детей, принадлежит отцу таким образом, что она заканчивается в определенный период. Когда дело воспитания выполнено, она исчезает сама по себе. <…> В заключение следует сказать, что отцовская власть повелевать распространяется только на время несовершеннолетия детей и может проявляться только в той степени, в какой это необходимо для дисциплинирования этого возраста и для управления им»[656].

Кэрол Пейтмэн в своей книге «Сексуальный контракт» указала, что тезис Локка о смерти отцовской власти стал мифом происхождения для модерной патриархальности христианского Запада, родившейся под знаком формального равенства всех людей (то есть – братьев)[657]. В бенгальском же братском договоре смерть родительской власти никогда не подразумевалась. Способность отдавать приказы («адеш», «аджна») принадлежит родителям, а через них – всей мужской линии предков без возрастных ограничений. Политическая власть в такой модерности создавалась по модели родительской власти, которая никогда не прекращалась. Приведем фрагмент из Бхудева Мухопадхая на эту тему:

Без покорности не бывает единства. <…> Бенгальцы – не воинственная раса. Именно поэтому подлинный дух покорности редко можно встретить у бенгальцев. Послушание и вежливость, которые слабый выказывает в отношении сильного, не могут быть названы покорностью. <…> Покорность основана на почитании – ей следует учить в детстве. Родители, будучи получателями почитания [со стороны ребенка], могут сеять и взращивать это чувство. Бенгалец, научившийся одновременно бояться и почитать своих родителей, сможет также покориться и лидеру.[658]

Обратим внимание, насколько этот взгляд на власть отца отличается от понимания Локка. Основа подчинения ребенка отцу/родственнику в тексте Бхудева называется «бхакти» – чувство почитания и преклонения. В этой модели даже совершеннолетний сын остается покорным отцу. «Бхакти» – это добровольная покорность, рожденная из почитания и преклонения. В схеме Локка отец – это совершенно другая фигура. Он пользуется абсолютной властью. В трактате «Мысли о воспитании» Локк говорит: «Я полагаю, никто не станет отрицать, что маленькие дети должны видеть в своих родителях безусловных господ и распорядителей и испытывать в силу этого почтительный страх к ним»[659]. Здесь основой покорности ребенка служит почтительный страх перед отцовской властью, как раз то самое чувство, которое Бхудев не рассматривал как подходящую основу для покорности сына отцу на протяжении всей жизни. Националистические авторы, подобные Бхудеву, превратили «бхакти» – преданность, основанную на любви и почитании, – в одно из модерных политических чувств.

Политическое единство в понимании Бхудева, соответственно, основывается на воспитании «естественных» семейных чувств: любви между братьями и покорности родителям. Единство не искали в следовании договору, соревновании или выгоде[660]. Как пишет Тапан Райчодури в своей работе о Бхудеве, «чрезмерная озабоченность деньгами была для Бхудева одной из наименее приемлемых черт западного общества. <…> Культ денег заставлял жителя Запада колебаться при приеме или оказании финансовой помощи, даже когда дело касалось близких родственников»[661]. Индийцы сплотятся, потому что, будучи детьми единой Матери, были связаны естественным образом. В одном из художественных произведений Бхудев говорит устами лидера маратхов[662]:

Наша родина всегда опалялась пожаром внутренней распри; этот пожар сегодня будет потушен. <…> Даже если Индия родная мать только для индусов… мусульмане все-таки больше не чужие ей, так долго держала она их у своего сердца и кормила их. Поэтому мусульмане также ее приемные дети. Если один ребенок родился из лона женщины, а второй вскормлен ее грудью, разве не являются они братьями? <…> Следовательно, индусы и мусульмане, живущие в Индии, стали братьями. И отношения будут разрушены, если начнутся ссоры.[663]

Заключение

Современное неодобрительное отношение не должно заслонять от нас креативные стороны патриархального, нелиберального и все-таки модерного гуманизма, выстроенного субъектами модерности, чью деятельность мы проанализировали. Тема «природного братства», подкреплявшая использование националистами древних патрилинейных категорий – «кула», «вамса»[664], «пурбапуруш»[665], – продолжала быть актуальной в XX веке для значительной части «бхадралок» – представителей бенгальского среднего класса. В нескольких самых популярных романах 1920–1930-х годов (позднее экранизированных) разрабатывали тему кризиса братской любви и расширенной семьи[666].

Было бы также ошибкой считать модерность, консолидировавшуюся в вопросе женского образования вокруг идеологии «грихалакшми», железной клеткой несвободы. Знаковым в данном вопросе может считаться малоизвестный, но отнюдь не уникальный текст XIX века, брошюра с названием «Патибрата дхарма» (и английским подзаголовком «Трактат о женском целомудрии»), написанная около 1870