Читать книгу - "Путешествие банкира. Как Эдмонд Дж. Сафра построил глобальную финансовую империю - Daniel Gross"

530 миллионов долларов наличными, в результате чего под контроль Republic перешли 3,7 миллиарда долларов депозитов, 385 тысяч клиентских счетов и тридцать три нью-йоркских отделения. В знак того, как быстро все менялось, эта сделка - одна из крупнейших в истории Republic - была заключена сразу после того, как два местных гиганта, Chemical и Chase, слились в масштабной сделке, создав глобальный финансовый супермаркет с активами в 297 миллиардов долларов. В то время как другие росли квантовыми скачками, Republic продолжала расти постепенно. В 1995 году и в первом квартале 1996 года Republic договорилась о приобретении шести отделений Bank Leumi и трех отделений First Nationwide Bank, между которыми находилось еще 600 миллионов долларов депозитов.

Тем временем Эдмонд продолжал использовать свои связи, чтобы найти возможность пустить деньги в дело. Пол Райхман, ортодоксальный еврейский бизнесмен родом из Вены, превратил семейный бизнес в Торонто в глобальную компанию, занимающуюся недвижимостью. В 1980-х годах компания Райхманов , Olympia & York, заняла много денег для строительства нового финансового комплекса Canary Wharf к востоку от лондонского Сити. Но строительство комплекса близилось к завершению, как раз когда экономика погрузилась в рецессию, и в 1992 году Olympia & York подала заявление о банкротстве. В 1995 году, когда экономика восстановилась, Райхманн попытался выкупить комплекс у кредиторов. Только человек с сетью Эдмонда Сафра и его историей работы через границы и культуры мог собрать синдикат, в который вошли: ортодоксальные Рейхманы из Канады, семья Тиш, основатели еврейской общины Нью-Йорка, Майкл Прайс, управлявший фондами Mutual Series, и принц Саудовской Аравии Альвалед. Вместе консорциум заплатил 800 миллионов британских фунтов (1,3 миллиарда долларов) за контроль над комплексом. Republic и Safra Republic Holdings получили по 6 процентов от суммы сделки, Эдмонд забрал 6 процентов на свой счет, а 2 процента раздал клиентам.

Как всегда, Эдмонд не упускал случая прибегнуть к оппортунистическим авантюрам на пограничных рынках. В 1995 году, когда процентные ставки в Турции были необычайно высоки, он подсчитал, что существует возможность для арбитража - даже если страна девальвирует свою валюту. Поэтому он отправил своего помощника в Стамбул, резиденцию Османской империи, где когда-то располагался филиал Safra Frères, чтобы тот приложил капитал к делу. И все чаще внимание Эдмона привлекала другая распадающаяся империя на Востоке: Россия. Эдмон и его коллеги вели дела за "железным занавесом" с 1950-х годов, организуя сделки с золотом, валютой и товарами. После распада Советского Союза Россия оставалась страной с нестабильной экономикой, хотя и обладающей огромными природными ресурсами и связями с мировой торговлей. Таким образом, Россия предоставляла возможности для финансовых посредников, которые не боялись риска и занимались международным арбитражем.

В 1994 году компания Republic открыла представительство в Москве. В следующем году Эдмонда посетил инвестиционный менеджер Билл Браудер. По иронии судьбы Браудер был внуком Эрла Браудера, долгое время возглавлявшего Коммунистическую партию США. Эдмонд согласился вложить 25 миллионов долларов в новый инвестиционный фонд Браудера, ориентированный на Россию и получивший название Hermitage Fund, и стать партнером по совместному предприятию . Желая рассмотреть все поближе, в августе 1996 года Эдмонд вместе с Лили и их внуками отправился в Москву и Санкт-Петербург. В бывшей имперской столице Лили, пораженная великолепной Большой хоральной синагогой, решила сделать значительное пожертвование на ее восстановление в память о своем сыне Клаудио.

Учитывая обстановку "Дикого Запада" в России, Эдмонд пришел к выводу, что перспектива кредитования компаний и потребителей здесь не слишком привлекательна. Но Россия испытывала почти неутолимую потребность в твердой валюте - особенно в долларах. И хотя Федеральная резервная система и Казначейство США охотно снабжали Россию банкнотами, сами они валюту не поставляли. Поэтому для Republic было естественным расширить свой и без того масштабный банкнотный бизнес на Россию.

К 1995 году Republic New York отправляла 30-40 миллионов долларов в 100-долларовых купюрах ежедневным рейсом Delta в Москву. Оттуда дочерняя компания Republic распределяла их по местным банкам. Все это делалось под наблюдением сотрудника по контролю за соблюдением законодательства Ричарда Анничарико, бывшего агента ФБР, и с явного одобрения федерального правительства. И все же, как это часто бывало, средства массовой информации пытались найти в происходящем гнусные мотивы. В январе 1996 года журнал New York опубликовал статью о бизнесе банкнот "Денежный самолет", в которой практически обвинил Republic в отмывании денег и привел некоторые инсинуации из эпизода с American Express. Когда Генри Кравис, основатель компании KKR, владеющей материнской компанией Primedia в Нью-Йорке, узнал о статье, он позвонил генеральному директору компании и попросил не публиковать ее, поскольку, по его мнению, обвинения были необоснованными. После публикации Кравис отправился в Женеву, чтобы лично извиниться перед Эдмондом.

И, конечно, всегда было золото. Republic принимал золотые депозиты от российских государственных структур в свои нью-йоркские хранилища, выплачивал по ним проценты, а затем отправлял золото на ювелирный рынок. Когда делегация из России приехала сделать депозит, руководитель Republic Дов Шлейн сделал презентацию о безопасности банка. Председатель делегации прервал его: "Я знаю, что вы надежный банк. Вы - Republic National Bank of New York". (Будучи выходцем из страны, где государство контролирует большинство предприятий, он полагал, что Republic пользуется поддержкой штата Нью-Йорк).

Помимо торговли золотом, его продолжали интересовать первые известные Эдмону предприятия. В ноябре 1996 года он все еще занимался делами BCN (бывшего банка Якоба Э. Сафра) в Бейруте и писал в швейцарское консульство в Дамаске с просьбой выдать Антуану Голаму, бухгалтеру банка, визу для поездки в Женеву. Спустя почти пятьдесят лет после того, как он покинул Бейрут, этот город и его окружение оставались для Эдмонда источником вдохновения. Когда в 1996 году Сол Гинди пришел к нему на собеседование, чтобы стать одним из его помощников, у него были все необходимые документы: степень бакалавра и магистра делового администрирования Нью-Йоркского университета и несколько лет опыта работы в Republic. Но когда Эдмонд узнал, что дед Гинди - Селим Шехебар, который до 1972 года работал в банке Якоба Сафры в Бейруте, а затем попал в кредитный отдел Republic, суть разговора изменилась. "Он хороший человек", - сказал Эдмонд. "Хорошо, вы квалифицированы. Прилетайте в понедельник".

В значительной степени ритм жизни Эдмона в середине 1990-х годов оставался неизменным. Он постоянно находился в самолете, перемещаясь между Женевой, Нью-Йорком, Парижем и Лондоном, изредка наведываясь в Бразилию. Лето он проводил в Ла-Леопольде, а осенью важным событием становились заседания МВФ. Дни проходили в бесконечной череде звонков в Азию утром, в Европу днем, в Нью-Йорк вечером; ужины и встречи,