Читать книгу - "Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том II - Виктор Холенко"

я убедился позже, даже в штормовую погоду. Бухта была просторная, с трёх сторон укрытая сопками от господствующих ветров и поэтому почти всегда спокойная. Только с востока она открывалась выходом в Японское море, откуда ветра были довольно редки, но даже от них можно было укрыться кораблям в длинном узком заливчике в северной части бухты, практически закрытом высокими сопками от любых возможных ветров. Первопроходцы этих мест русские морские офицеры, открывшие и описавшие эту просторную бухту в день святой Ольги, и давшие ей это имя, даже намеревались одно время именно здесь заложить портовый город Владивосток с главной базой российского военно-морского флота на дальневосточных рубежах страны. Но окончательно был сделан более удачный выбор, и город-крепость русского флота встал на берегах бухты Золотой Рог и прикрывавшего её с моря острова Русский – на самом юге приморского полуострова Муравьёва-Амурского. Ну а в момент моего пребывания на берегах бухты Ольга там был только один удобный причал для приёма морских транспортов, а в северном её заливчике приютилась у крутобокой сопки небольшая флотская плавучая мастерская, принадлежавшая базе подводных лодок, расположенной тогда в соседней бухте Владимира. И сам посёлок Ольга, райцентр одноимённого района, состоял преимущественно из разнокалиберных одноэтажных домиков, с вкраплением всего нескольких кирпичных двухэтажек, и представлял собой в ту пору довольно убогий вид даже по сравнению с захолустным городом Лесозаводск, откуда я приехал тогда в эти места.

Встречал меня на причале лично редактор районной газеты «Заветы Ленина» Николай Сергеевич Ванеев, который приехал к ошвартованному у причала теплоходу на редакционном восьмиместном газике. Этакий жест совершенно незнакомого мне человека не столько польстил мне, а, наоборот, скорее даже несколько озадачил: не привык я ещё к таким знакам внимания. Но разгадка и в самом деле пришла ровно через неделю: оказалось, что очень был нужен я этому, как убедился лично в будущем, довольно уж пройдошествующему человеку. Но в тот самый день я об этом даже и не догадывался.

Мой новый шеф привёз меня в местную гостиницу, где я оставил свой чемодан, потом сопроводил в райком партии, где представил меня первому секретарю Разову Ивану Леонтьевичу, пожилому уже и на вид болезненному человеку, и присутствующим в его кабинете третьему секретарю Похилу Николаю Ивановичу и председателю райисполкома Кошелеву Владимиру Викторовичу: подозреваю, что оказались они здесь вместе, как пресловутый рояль в кустах, именно с целью знакомства со мной, таким недогадливым. Удивительно, но здесь меня встретили очень приветливо, даже извинились за откровенное убожество местной так называемой гостиницы, но заверили, что через две-три недели меня вселят в квартиру достраиваемого типового деревянного двухквартирного дома с небольшим приусадебным участком: мол, к новому году можно будет перевезти сюда и семью. И только после этого рандеву Николай Сергеевич привёз меня в редакцию газеты «Заветы Ленина» и познакомил с коллективами сразу двух родственных подразделений – редакции и типографии, которыми руководил сам редактор личной персоной: так было принято тогда в основном в отдалённых от регионального центра районах.

Штат редакции был полон, за исключением должности заместителя редактора, на которую меня и пригласили: мой предшественник, по фамилии Молошников, был за месяц до моего приезда уволен за какую-то провинность, уже и не помню за что. Ядро редакции составляли два кондовых кадра из местных жителей: крепкий, молчаливый старичок Никифоров, уже много лет проработавший на должности ответственного секретаря, и средневозрастной кучерявый и довольно энергичный крепыш с молдавской фамилией Мовельян, закрепившийся на должности заведующего экономическим отделом. Было также двое совсем молодых, но, как потом оказалось, довольно-таки амбициозных по натуре литературных работников, приехавших совсем недавно передо мной из других районов – Трусова и Янкин. Ну а машинистку и двух корректоров, а также единственного на два подразделения бухгалтера я уже не помню даже и по именам. Но вот водителя редакционного «газона» Олега Замурку и его брата Володю, работавшего в типографии метранпажем, запомнил хорошо – потом мы даже семьями сдружились с этими двумя давно обрусевшими молдаванами, предки которых приехали в эти места ещё до Первой мировой войны.

Как я потом узнал, в Ольгинском районе было много молдаван с давними приморскими корнями, даже село Молдавановка есть на карте района, и лежит оно в долине реки Аввакумовки, чуть ли не у самого хребта Сихотэ-Алинь. И как позже мне пришлось не раз убедиться, в таких вот отдалённых районах, как правило, в редакциях и типографиях работало немало людей, связанных прочными родственными узами. Тут, например, и Мовельян, и братья Замурки, и молодой печатник Юрзинов, и уволенный из редакции Молошников оказались в тесных родственных связях. Как и бригадир типографии и линотипист одновременно с русской фамилией, если не ошибаюсь, Гольцов, бывший матрос-фронтовик Днепровской речной флотилии, прошедший с боями на бронекатерах по рекам в самое сердце Европы и молодым, но рано поседевшим, вернувшийся с победой домой в посёлок Ольга – он был тоже из этого же молдаванского клана. Породнившись с ним сразу по возвращении с фронта. К 9 Мая 1967 года я ему посвятил целый очерк, напечатанный на развороте районной газеты «Заветы Ленина».

Но всё это более-менее близкое знакомство произошло уже потом, через несколько месяцев совместной работы. А в данный момент я был только кратко представлен им всем, читая одновременно в их глазах лишь неприкрытое любопытство, мол, что за чудо в перьях им подкинули на этот раз чиновные боги из сектора печати крайкома партии. Но я был спокойно сдержан и совсем не старался понравиться вот так сразу своим новым коллегам, полагаясь с фатальной надеждой лишь на время и дарованную мне Всевышним судьбу, как и лермонтовский Печорин, однажды бросившийся в окно лачуги, где размахивал шашкой и пистолетом пьяный казак, зарубивший в буйстве встреченного на улице офицера. Сейчас надо было просто работать, что я и сделал, совсем не заморачиваясь на возможные симпатии или антисимпатии всех окружающих.

Первое задание, которое мне дал редактор в этот же день, было такое: на следующий день побывать в селе Пермское и там на молочно-товарной ферме совхоза найти руководителя местной партийной группы, поговорить с ним и другими работниками МТФ, чтобы потом написать хороший материал в газету о работе партгруппы. Причём выехать туда надо было ранним утром на попутной машине из районного узла связи, развозящей почту по сёлам Аввакумовской долины, поскольку автобусы по району не ходят, а редакционный ГАЗ-69 в тот день нужен будет самому редактору. И заботливо успокоил, что с почтовиками он уже договорился. Но я всё же спросил у благообразного и сладкоголосого Николая Сергеевича, почему-то сразу