Читать книгу - "История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - Говард Морли Сакер"

Немало израильских психологов и аналитиков занималось исследованиями арабской ментальности и характера. В частности, генерал Иегошафат Гаркави[181], возглавлявший военную разведку Генерального штаба, проанализировав богатый фактический материал, пришел к выводам, что арабы — индивидуалисты, замкнутые в себе, не склонные доверять своим собратьям, не любящие работать в коллективе, особенно когда необходимо поступаться личными благами в пользу коллективных интересов. Справедливость этих выводов была доказана в ходе Шестидневной войны, когда египетские офицеры бросали своих солдат, зачастую забирая при этом их запасы воды и продовольствия. Зная о том, что, когда дела идут плохо, арабы склонны мгновенно переходить от эйфории к отчаянию, израильское командование приняло решение наносить удары всей мощью своей военной машины, чтобы с самого начала действий определить ход войны в свою пользу. Точно так же израильтяне использовали склонность арабов скрывать неприятные факты, прибегая при этом к вымыслу и фантазиям. Так, предполагая, что противник будет выступать с заявлениями о якобы одержанной победе, Даян распорядился не публиковать сводки с театра военных действий в первый день войны. И когда египтяне объявили о полном разгроме израильской армии, СССР сорвал попытки ООН по прекращению огня. А к тому времени, когда советская сторона в полной мере осознала истинное положение дел, уже было слишком поздно спасать египтян. Слишком поздно было и Хусейну осознать, какую роковую ошибку он допустил, ввязавшись в эту войну.

Благодаря разведке израильтянам удалось получить ключ к военной стратегии египтян. После событий 1961 года израильские военные специалисты выяснили, что египетские вооруженные силы перестраиваются согласно классической советской концепции, которая предусматривала значительную концентрацию войск и возведение мощных фортификационных сооружений. Израильские ВВС осуществили детальную аэрофотосъемку оборонительных позиций на Синае. Основываясь на этих фотографиях, а также на материалах, полученных от агентов и информаторов, израильская разведка подготовила справочное издание по советской оборонной доктрине, содержащее чертежи вновь построенных египетских оборонных сооружений. Предметом гордости этого издания был, разумеется, Умм-Катаф. Рабин выделил в Негеве полигон, и военные инженеры построили там комплекс, имитирующий Умм-Катаф с точностью до малейших деталей. По завершении работ это сооружение в Негеве стало основным местом маневров израильской армии. Там проводились офицерские курсы, семинары бронетанковых и пехотных войск, войсковые учения, разрабатывались наставления и руководства. Ко времени начала Шестидневной войны израильтяне ориентировались в этом комплексе с закрытыми глазами.

В годы пребывания Рабина на посту начальника Генштаба была усилена и перестроена не только разведка, но и другие рода войск. В отличие от своего предшественника Бен-Гуриона, премьер-министр Эшколь не разбирался в военном деле. Как правило, он был готов принимать советы Рабина и поддерживать его запросы относительно приобретения новых дорогостоящих видов вооружений. Значительное количество вооружений, как уже отмечалось, было получено из Западной Германии и США. Кроме того, израильские предприятия также выпускали в немалых количествах легкое и среднее стрелковое оружие. К 1967 г. правительство, по официальным данным, тратило 11 % ВНП для обеспечения внутренней и внешней безопасности, но истинная цифра была ближе к 14 % или даже более. Списочный состав регулярных вооруженных сил составлял около 50 тыс. человек обоего пола во всех родах войск, а также более 250 тыс. резервистов. Армия была достаточно хорошо вооружена, имея порядка 900 танков американского и английского производства, около 160 французских самоходных орудий, около тысячи американских бронетранспортеров. Списочный состав военно-воздушных сил составлял 8 тыс. человек; число самолетов всех типов было более 500. Военно-морской флот был наименьшим по составу — несколько фрегатов и торпедных катеров и две подводные лодки. Определяя приоритеты вооружений, армейское командование, на основе уроков Синайской кампании, решило уделять главное внимание бронетанковым войскам. Командующий бронетанковыми силами, бригадный генерал Исраэль Таль[182], бесстрашный офицер, во многом способствовал совершенствованию искусства танковой войны. Танкисты старались использовать любой предвоенный инцидент, особенно из числа происходивших у сирийской границы, чтобы совершенствовать технику боя.

И все же основным и решающим фактором, определявшим эффективность израильских вооруженных сил, был их личный состав. Синайская кампания показала, что современная танковая война требует не только более совершенных профессиональных навыков, но также и большей личной отваги — по сравнению с предыдущими войнами “дотехнологической эры”. Командир танка в израильской армии ведет свою машину в бой, стоя в башне своего танка с открытым люком. Танкисты никогда не покидают подбитую машину, оставаясь в ней до тех пор, пока танк может вести огонь. При подготовке израильских командиров, в отличие от египетских танкистов, основное внимание уделяется таким качествам, как гибкость и инициатива, а эти свойства требуют большого запаса жизненных сил. Разумеется, способность приспосабливаться к различным обстоятельствам и жизненная активность — это свойства народа, выросшего в атмосфере динамичного социального и экономического развития, народа, который смог построить новое общество в условиях постоянной осады и международного бойкота.

В этом смысле достаточно только посмотреть на высших офицеров израильской армии. Большинство генералов — Рабин, Гавиш[183], Таль, Шарон, Иоффе, Бар-Лев — происходили из семей первопроходцев и имели многолетний опыт развития военной тактики применительно к особой израильской ситуации. Тон в этом отношении задавал сам Рабин — спокойный человек сорока с небольшим лет с тронутыми сединой волосами. Уроженец Иерусалима, командир Палмаха, кадровый офицер, он посвятил свою жизнь службе в армии. Он знал своих солдат и, принимая стратегические решения, исходил из уверенности, что в большинстве своем они согласны с его мнением: самое важное в бою — это инициатива. Сказанное было верным и применительно к молодым солдатам, выходцам из восточных семейств, которые проявляли себя на поле боя значительно лучше, чем предыдущее поколение. Все еще уступая своим ашкеназским сверстникам в овладении военной техникой, они испытывали значительно меньше мотивационных проблем, нежели их старшие братья и отцы в 1956 году. А в июне 1967 г. все израильтяне, военные и гражданские, ашкеназы и сефарды, ясно осознавали — и это понимание усиливалось с каждой пропагандистской передачей арабского радио, с каждым заявлением арабских лидеров, — что их стране грозит полное уничтожение. И они, ощущая себя в первую очередь евреями, сражались за жизни своих родных и своего народа.

Принято решение атаковать

Во время заседания правительства 1 июня Эвен информировал Эшколя и всех членов кабинета, что больше не существует надежды на то, что Вашингтон сможет разрешить кризис. Белый дом признал, что планы по созданию международных морских сил потерпели неудачу. С другой стороны, неделя терпеливого дипломатического выжидания, на чем настаивал министр иностранных дел, в любом случае обеспечивала, в случае начала Израилем военных действий, хотя бы не столь единодушный и всеобщий взрыв международного возмущения, как это было при начале Синайской кампании. Однако промедление с началом военных