Читать книгу - "На Харроу-Хилл - Джон Вердон"

риск ради скромной выгоды. О чём это говорит?

— Ты единственный, кто до сих пор это пережёвывает. О чём это тебе говорит?

— Что, возможно, наши предпосылки неверны.

— Чёрт побери, Гурни, говори по‑людски.

— Я исходил из того, что риск — это быть узнанным по машине. Но, возможно, в этом и была цель. То, что я считал попыткой Асперна подбросить вину Тейту, с равным успехом могло быть попыткой третьей стороны подставить самого Асперна. Характерные следы протектора на мягкой земле у моего сарая могли оставить намеренно.

Хардвик фыркнул — сомнение в голосе было явным:

— То есть если это не Асперн, твоё «третье лицо» просто случайно имеет такую же машину? Слишком «натянутое» совпадение.

— Машина могла быть арендована. Есть элитные прокаты, специализирующиеся на подобных моделях. Я понимаю, что это ещё больше запутывает и без того сложную историю, но мне кажется, что именно здесь находится ключ к разгадке.

— У меня тоже ощущение — будто мы въехали в Страну грёз.

— Что тебе нужно, чтобы продувать мозги, так это практическая задачка, Джек. Например: пробить агентства проката на относительно свежие БМВ и выяснить, не сдавал ли кто недавно 530e. Звучит как кость, в которую можно вцепиться зубами?

— Да пошёл ты, Шерлок.

Гурни решил, что это значит «да».

47.

Озвучив теорию о машине, он ощутил, как она обретает плоть. И всё же Гурни остерегался соблазна хвататься за новое предположение, как за истину. Самая коварная ловушка расследования — когда ум превращает возможность в вероятность, а вероятность — в уверенность. Противоядие — терпение и факты. Он надеялся, что беготня Хардвика добавит фактуры во вторую чашу весов.

Пересмотр события у сарая породил новые вопросы. Если Асперна обвели вокруг пальца, он из преступника превращался в мишень. Значит ли это, что он невиновен в убийствах Ангуса Рассела, Мэри Кейн, Линды Мейсон и Билли Тейта?

Если амбар — часть спланированной попытки повесить на Асперна ярлык убийцы, мотив остаётся открытым. Был ли он невиновным, которого решили заклеймить? Или кто‑то, знавший о его вине, специально подталкивал полицию в его сторону?

В оба толкования вкрадывались сомнения. Если Асперн виновен, зачем неизвестному городить такой сложный план, когда можно было шепнуть анонимно — звонком, текстом — и прилепить реальные сведения к делу? Но если он невиновен, чем объяснить его ночной поход с ножом на Лоринду Рассел?

Гурни сварил чашку очень крепкого кофе, распахнул французские двери, впуская прохладное утро, и сел за кухонный стол, перебирая варианты. Его прервал звонок.

Номер показался смутно знакомым.

— Детектив? — раздалось в трубке.

— Да?

— Я вспомнила его имя.

— Простите, кто это?

— Кларисса. Кларисса Флакко. Вы просили позвонить, если что‑нибудь всплывёт. Это был Отис. Тот, что на мотоцикле. Его звали Отис.

— Он сам назвал?

— Нет, потому и не запомнила. Он не представлялся. Имя было вытатуировано на костяшках правой руки — по букве на палец. Сначала не заметила: на нём были перчатки. Когда уходил, достал бумажник, чтобы заплатить за квартиру мистера Баллока. Я вам говорила?

— Говорили.

— Ну вот, он снял перчатки, чтобы достать деньги. Я и увидела. ОТИС.

— Случайно не разглядели, что было на другой руке?

— Кажется, нет.

— Это очень помогло, Кларисса. И ещё: кто‑нибудь звонил или заходил по поводу вещей мистера Баллока? Что там оставалось в квартире?

— У него почти ничего не было, — в голосе прозвучала оборона. — Никаких личных бумаг, карт, чеков, телефона. Наличности точно нет. Должно быть, всё забрал кузен. Не знаю, был ли когда‑нибудь у мистера Баллока компьютер. Я и про одежду, и про мебель уже не помню. Наверное, отдали всё, что было, «Армии спасения».

Гурни усомнился, но спорить не стал. Поблагодарил за звонок и попросил сообщить, если всплывут ещё детали.

Затем он набрал Хардвика и оставил сообщение:

— По Криктону: здоровяка звали Отис. Как и Отис Стрэйм. Насколько понимаю, это подталкивает к версии о причастности «Патриархов» Ганта к смерти Баллока. Вопрос — какое отношение это имеет к текущему делу? Может, никакого. А может — прямое. Созвонимся.

После этого он позвонил Словаку.

Тот, как обычно, ответил сразу:

— Да, сэр?

— Доброе утро, Брэд. Хочу уточнить пару моментов. Ты сказал, что владелец винного магазина сообщил: Асперн купил бутылку вина за триста долларов. Вы где‑нибудь находили эту бутылку?

— Нет, сэр. Как я уже говорил, как только окружной прокурор велел закрыть дело, шеф Морган всё прикрыл.

— Значит, эта бутылка всё ещё может быть у Асперна дома?

— Полагаю, да, но…

— Знаю: шеф не желает тратить ресурсы на «закрытое дело». Но это к нему не относится. Никаких затрат и почти никакого времени — просто финальный осмотр места жительства жертвы. Готов поспорить, ты и пара ребят управитесь меньше чем за час. Бутылку найти несложно.

— Думаю, да. Хорошо. Сообщу, если что‑нибудь обнаружим.

— Слышал сегодня что‑нибудь от шефа?

— Нет, сэр. Оставил ему сообщение — не перезвонил.

— И у нас с вами нет промежуточного звена командования, верно?

— Верно. Мы всегда были небольшим подразделением, довольно неформальным: сержанты подчиняются напрямую начальнику. Лейтенантов и капитанов никогда не было. Думаю, у этого есть плюсы и минусы.

— Ладно, Брэд, держи меня в курсе по бутылке. И не упускай из виду пропавший телефон Асперна.

— Есть, сэр.

Гурни закончил разговор и переключил внимание на вопрос, который недавно сформулировал для Хардвика. Если кто‑то хотел возложить на Асперна ответственность за послание на сарае — а значит, и за убийства в Ларчфилде, — они пытались подставить невиновного или привлечь внимание к виновному?

Обе версии были недостаточно убедительны. Гурни не припоминал случая, когда кто‑то совершал бы преступный акт, чтобы навести полицию на настоящего убийцу. С другой стороны, нападение Асперна на Лоринду мешало воспринимать его как невинную мишень.

Он пришёл к выводу: в общей картине чего‑то не хватает — ключа, который мог бы перевернуть само понимание цепочки убийств. И мысль снова вернула его к видеозаписям: возможно, он упустил важную деталь. Он открыл ноутбук и начал знакомый круг.

Запись с Тейтом на крыше Сент‑Джайлса не дала нового. Лишь укрепила впечатление о его безрассудстве. В ролике из морга тоже не удалось обнаружить ничего нового — только скрежещущий звук откидываемой крышки гроба. Этот скрежет мгновенно вызвал в воображении лицо задыхающегося Билли