Читать книгу - "Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века - Денис Владимирович Хмыров"

для умиротворения Церкви приостановления действия указа Архиерейского Синода от 13/26 января, относительно Митрополита Евлогия и освобождения Архиепископа Серафима от временного управления Зап. – Европейской епархией, разъяснить, что Архиепископ Серафим не может быть освобожден от временного управления названной епархией, так как Синодальное определение, от 12/25 и 13/26 января, по делу о Митрополите Евлогии, не может быть ни отменено, ни приостановлено без канонического основания (в числе обвинений имеются тяжкие нарушения канонов Церкви: единоличное запрещение епископа, служение с запрещенным протоиереем, вторжение в Финляндскую епархию) и тем менее под давлением печати и по просьбам мирян. Оно могло бы быть приостановлено и даже совершенно отменено, если бы Митрополит Евлогий, в сознании покаяния и смирения, подчинившись постановлениям Архиерейского Собора 1926 года, обратился в Архиерейский Синод с просьбою пересмотреть неудовлетворяющие его постановления этого Собора на новом Соборе в его присутствии. Но Митрополит Евлогий, к глубокому сожалению, вместо сего ответил новым антиканоническим действием – объявлением о прекращении и официальных и братских сношений с Архиерейским Синодом, о чем Председатель Архиерейского Синода узнал сначала из печати (было напечатано в «Новом Времени»), а потом получил уведомление от Митрополита Евлогия.

От 18 февраля / 3 марта 1927 г. по вопросу о допустимости посещения богослужений, совершаемых запрещенным в священнослужении митрополитом Евлогием и его священнослужителями:

Архиерейский Синод Русской Православной Церкви заграницей имели суждение: по запросу организации Христианского Студенческого Движения о том, могут ли студенты – члены сего движения, проживающие в Париже, посещать богослужения, совершаемые запрещенным в священнослужении Митрополитом Евлогием и его священнослужителями, молиться с ними и принимать от них Св. Таинства.

Постановили: Послать (и передано секретарю движения П. С. Лопухину) Окружное Послание Архиерейского Синода, от 22 января / 4 февраля с. г. за № 114, в котором православные христиане ясно и определенно приглашаются в священнослужениях Митрополита Евлогия не принимать участия и с последователями Митрополита Евлогия и его единомышленниками не молиться впредь до их раскаяния и прощения их высшей церковной властью.

Далее – Письмо Высокопреосвященного Серафима, архиепископа Финляндского, к настоятелю русской православной церкви в Женеве протоиерею Сергию Орлову, от 13 января 1927 г. (написано до запрещения митрополита Евлогия в священнослужении):

Ваше Высокопреподобие досточтимый о. Протоиерей.

Я очень рад был получить Ваше письмо. Сердечно благодарю Вас за приветствие и добрые пожелания. И Вас взаимно приветствую с великими праздниками и новолетием и от души желаю Вам мира, радости, здравия и спасения.

Вместе с Вами глубоко скорблю о наших церковных разногласиях. Я нисколько не удивляюсь, что они произошли.

Я предвидел их еще в 1923 году. Живя в Выборге, я пересылал Святейшему Тихону все письма и доклады наших иерархов.

Из этой переписки я увидел, что среди заграничных иерархов большое разногласие – Митрополит Евлогий писал одно, другие иерархи – другое, противоположное, и Митрополит Евлогий всегда был при особом мнении. Он стремился управлять своей епархией без Синода и без Собора Епископов. Этому противились решительно все другие иерархи. Святейший Тихон на это разногласие не реагировал никак. Отсюда и началась смута и при настроении Владыки Евлогия она была неизбежна. Лично я сделал для него больше, чем кто-либо: я добился получения указа Патриарха и Синода о назначении его управляющим частью Петроградской епархии в Зап. Европе; я спас его положение в 1924 году, когда к Патриарху через меня была направлена на Владыку Евлогия жалоба с требованием его немедленного удаления и полной реорганизации управления Заграничной нашей Церкви. Но вместе в тем я всячески просил Святейшего Тихона, чтобы он не уничтожал Заграничного Синода, а позволил ему действовать. Он так и вел дело. Он не согласился с проектом Владыки Евлогия об единоличном управлении епархией и упразднении Синода, который я послал в Москву в январе 1924 года. Не согласился на это управление и Митрополит Петр, к которому Владыка Евлогий обращался с такою же просьбой в 1925 году.

Я был очень рад, что Владыка Евлогий в 1922 году подписал положение об управлении заграничными епархиями на началах соборности. Это совершенно необходимо, так как при невозможности сношений с Россией заграничные епархии канонически обязаны иметь временную высшую церковную власть, что и указано было Московским Синодом и Патриархом в 1920 году. Вместе с тем, я никак не могу понять, почему Митрополит Евлогий один из всех заграничных епархиальных архиереев все время не ладит с Синодом и угрожает расколом (он мне об этом писал много раз). Все другие архиереи – Японский, Китайский и Харбинский, и я, когда управлял Финляндской Церковью, все добровольно и мирно подчинялись и Соборам, и Синоду, хотя я, например, и не обязан был делать это. Ведь Митрополит Евлогий такой же, как и все другие епархиальные архиереи, и вся Заграничная Церковь ему никогда не была подчинена. Ему дана была в управление только заграничная часть Петроградской епархии, и больше ничего, и главой Зарубежной Церкви он никак считаться не может.

Епископ Серафим сравнивает поведение митрополита Евлогия со своим положением и своей реакцией в подобных обстоятельствах:

У меня в Финляндии в 1923 году отняли более половины епархии без всяких оснований, вопреки моему протесту, и отнял чужой Патриарх – Константинопольский вместе с Финляндским правительством, и я из-за этого дела не устраивал никаких осложнений, ибо это было бы безрассудным. Я боролся против насильственного введения григорианского календаря, против автокефалии, против отделения Финляндской Церкви от Русской, но бороться за разделение своей епархии на две я считал не нужным, так как этот вопрос чисто административный, не затрагивающий основ церковной жизни. И моя борьба была чисто идейной, но не личной.

Интересное уточнение о порядке назначения:

Непонятно, почему этот указ [Патриарха Тихона] есть «завет» Патриарха? Ведь назначения архиереев не совершаются одним только Патриархом. Они совершаются Синодом во главе с Патриархом, а Патриарх в Синоде имеет только один голос.

Сам, ссылаясь на «заветы» Патриарха Тихона, Митрополит Евлогий широко нарушает постановления Собора 1917-18 гг. во главе с Патриархом (не выборный, а назначенный Епархиальный Совет, бесправие викарных архиереев, никем не утвержденный богословский институт). Признав в 1922 году Заграничный Синод и Собор, он теперь то признает их, то не признает, как когда ему выгодно и удобно, подобно Митрополиту Платону. Когда он убедился, что епископат его не поддержит, то он задумал обращаться к чужим патриархам, но ведь Константинопольский Патриарх и Синод – друзья живоцерковников и большевиков и враги Русской Церкви, за свои великие беззакония подлежащие суду всей