Читать книгу - "Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга четвертая. Декабрь - Святитель Димитрий Ростовский"

при этом он сам рассказал своим домашним и друзьям, что был наказан чьими-то невидимыми руками; чрез несколько дней после этого он, нечестивый, умер. Епископ по смерти царя с великим почётом похоронил мощи святых мучеников у городской стены, да будут они как бы стражами городу, хранителями для плавающих по морям и врачами для одержимых болезнями во славу великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь360.

Тропарь, глас 8:

Воздержанием страстей огнепальныя умертвивше зраки и движения, Христовы мученицы прияша благодать недуги отгоняти немощных, и живше и по кончине чудодействовати. Воистинну чудо преславно, яко кости наги источают исцеления: слава Единому и Создателю Богу.

Кондак, глас 1:

Мину чуднаго, Ермогена божественнаго, и Евграфа купно, священными сладкопении почтим вси, яко почествовашия Господа, и страдальчествовавшия за Него, и лика безплотных на небесех достигшия, и чудеса точащыя.

Память святого Гемелла

Память 10 декабря

Святой Гемелл происходил из области Пафлагонской361. Услыхав, что император Юлиан Отступник362 находится в городе галатийском Анкире363, он отправился туда и, представ пред царем, безбоязненно обличал его в вероотступничестве и вражде против святой христианской веры. Юлиан пришел в сильный гнев и подверг его жестоким мучениям. На Гемелла возложен был железный обруч, до того раскаленный, что от него отлетали горящие искры, и из тела мученика лилась кровь. В таком виде он был отправлен в город Едес364, куда прибыл и сам вероотступник. Когда святой мученик приведен был в этот город, ему растерзали раскаленными железными кольями плечи, в голову же его были вбиты железные гвозди; потом растянули его на земле и от ног до головы содрали с него кожу. Наконец он был распят, и ноги его были пригвождены ко кресту. Так скончался сей многострадалец, вознося благодарение Богу365.

Память преподобного Фомы Дефуркина366

Память 10 декабря

Преподобный Фома родился в Вифинии367. Родители его были простого звания и жили в довольстве. Но Фома уже с юных лет отвращался от всяких житейских, суетных удовольствий и обнаруживал сильную склонность к иноческому житию. Увлекаемый примерною жизнью некоего инока, подвизавшегося в одном из окрестных монастырей, он привязался душевно к святой обители; с малолетства привык он соблюдать пост и, охотно занимаясь свойственным детскому возрасту книжным учением, изучил псалтирь, Апостольские писания и всю церковную службу. Таким образом, первоначальная жизнь Фомы протекала мирно, в благочестии, и добрые семена, посеянные в его душе, успели укорениться для дальнейшего возрастания. Когда же Богобоязненный отрок достиг совершенного возраста, то, облекшись в иноческую одежду, с непоколебимою твёрдостью вступил на подвиг духовной брани со врагом спасения. И настолько утвердился и усовершился он душою своею в добродетельном житии, что его духовная красота явно обнаруживалась пред всеми.

В то время один из Византийских вельмож, по имени Галоликт, основал при реке Сагарисе новый монастырь и просил епископа той области собрать в этот монастырь мужей достойнейших и разумных. Начальником этой новой обители был избран и поставлен преподобный Фома, как инок опытный, утвердившийся в духовной жизни и крепкий хранитель воздержания. Сообщено было об этом и собору епископов с объяснением, что Фома уже много лет подвизался в духовном делании, и что все его почитают сосудом, исполненным различных добродетелей, хотя сам он, по смирению своему, и старался скрывать то от других.

Между тем такое неожиданное поставление блаженного Фомы начальником обители, по навету диавола, попущением Промыслителя Бога, дало повод к некоторому раздору. Огорченный этим, Фома, обвиняя себя, говорил себе с укоризною:

— Что я мечтаю о себе!

И уразумев, что настало время исполнения заветных его желаний, простившись с братией и исповедав пред ними скорбь сердца своего и преподав им духовное утешение, он удалился из монастыря для безмолвия в одну пустыню. Оставшись без начальника, как овцы без пастыря, иноки пожелали возвращения преподобного; они отправились на поиски и долго искали его, пока не дошли до той самой пустыни, где поселился преподобный, в безмолвии перенося и зимнюю стужу и солнечный зной, вменяя первую в тепло, а второй — в прохладу. И умоляли они преподобного возвратиться в монастырь, а чтобы утишить скорбь его, говорили:

— Зачем ты изнуряешь себя столь суровым житием? Подумай: ведь мы созданы из персти земной и уже по сему самому носим в себе немощь, так что нам не по силам совершенно отрешиться от свойственной нам немощи.

Но Фома остался непреклонен и только, уступая желанию монахов, позволил им устроить для себя небольшую келлию. Когда она была устроена, преподобный вошел в нее и, преклонив колена на землю, произнес:

— Да будет сие благоугодно Тебе, Господи; пришедших же к моему недостоинству мужей сподоби возвратиться.

Иноки удалились, оставив своего вождя духовного в пустынном уединении. Но после того, как бы по нарочитому извещению, к святому подвижнику начали со всех сторон приходить благочестивые люди — миряне, желавшие принять иноческое пострижение, и просили преподобного, чтобы он позволил им жить у него в послушании. Всех таковых, как приходящих на служение Господу, он облекал в монашескую одежду, и двоих, как первых учеников Христовых, нарек именами Апостолов, — одному дав имя Иоанна, а другому Петра, и с ними возносил усиленнейшие молитвы Богу.

Но для виновника зла — диавола нестерпимо было видеть свои козни и злоумышления побежденными. И вот они навели на преподобного, прежде всего, комаров в таком множестве, что блаженный не мог даже говорить: комары нападали на него, и когда он лежал, и когда вставал на молитву, — набиваясь ему в рот, они проникали даже до гортани. И скудная пища и всё, что было в келлии святого, всегда наполнялось множеством комаров. Три года продолжалась такая напасть, но преподобный не только без ропота и воздыханий претерпевал сие, но еще благодарил Бога, испрашивая себе отпущение грехов. Потом, когда, по воле Божией, нападение комаров прекратилось, появились большие мухи, которые кусали преподобного и как бы острыми стрелами пронзали его изнуренное воздержанием тело. Миновала и эта напасть, продолжавшаяся так же три года. Но после того на преподобного напали муравьи, которые заползали к нему и в глаза, и в ноздри, но он, как крепкий дуб, оставался непоколебим в подъятом им подвиге терпения. Видя такую твёрдость блаженного старца, переносившего эти девятилетние напасти, как бы мимолетные, однодневные, искуситель напал на