Читать книгу - "NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский"

Температура сегодня минус 15–20 градусов, и по-прежнему задувает ветер, поэтому стоит начать возиться с веревками, как тут же немеют пальцы. Тем не менее кое-как я все починил, хотя в другую погоду можно было бы сделать и лучше.

Радиосвязь сегодня опять неудачная, потому что не удается нормально зарядить батареи от мотора. Завтра надо будет посмотреть кабель. Мы сегодня слышали Черчилль, а Черчилль нас – нет, равно как и вчера. Вчера хоть с Бейкер-Лейк удалось поговорить, а сегодня нас не слышал никто. Однако сегодня мы были такие уставшие и голодные, что, не слишком расстроившись, выключили все и прикончили вчерашнюю печенку и сегодняшнюю собу и теперь в состоянии полного блаженства залезаем в мешки.

Завтра нам предстоит полный день бурлачества. Сегодня состоялась интересная дискуссия на эту тему. Уилл заметил, что, по его сведениям, люди, которые занимаются такого рода спортом, то есть таскают всякие непотребные и неподъемные тяжести, имеют достаточно ярко выраженную конфигурацию зада. Джон, которому всегда есть что сказать, усилил это заявление Уилла, добавив, что у его товарища, который занимается подъемом тяжестей, на ягодицы можно поставить банку пива, настолько они мощно выпирают назад. Однако я думаю, что даже если через две недели наши ягодицы и вырастут столь же сильно, мы все равно найдем банке пива более достойное применение, не допуская никакого простоя и отстоя пены.

А воз, точнее наш обоз, и ныне там – мы стоим на том самом месте, где обосновались вчера вечером. А все почему? Все потому, что ноша оказалась не по плечу великому Мономаху.

Ветер неистовствовал всю ночь. В общем, не весна, а черт знает что. Утром, когда я проснулся, мне так хотелось сказать: «А утром посмотри в окно – под голубыми небесами…». На самом деле все оказалось совсем не так. Снег валил со страшной силой, ветер нес его с севера – северо-востока, полная белая мгла, ни одного горизонта не видно – все заволокло, и уже насыпало достаточно много свежего снега. Температура минус 12 градусов.

Перспектива идти по свежему снегу, таща за собой 250-килограммовые сани, нас, конечно, не слишком вдохновляла. Тем не менее началось все, как обычно, хотя утро было неофициальное (это я потом объясню, почему неофициальное).

Проследовав к термометру мимо палатки Уилсона, я поприветствовал его: «Как погода?». Последовал обычный ответ: «Погода дрянь». Ограничившись этим разговором, я принял душ и залез в свою палатку. Я уже успел печь запустить и чайник поставить, как вдруг из палатки Уилла раздалось: «Эй, Виктор!». Я высунул голову. На вопрос предводителя о том, что я думаю относительно сегодняшнего путешествия, я ответил, что, по моему мнению, путешествие возможно, но, очевидно, не столь веселое, как вчера. Дело в том, что вчера Уилл много раз повторял: «Это весело, не так ли?». Его игривый тон никак не соответствовал тоскливому, особенно в конце дня, выражению его лица, потому никто из нас его игры не поддержал, и вопрос Уилла всякий раз повисал в воздухе.

Итак, fun turned out to be not fun! Я почувствовал в голосе предводителя надежду на мой быстрый и правильный ответ. Я сразу сориентировался и сказал, что, возможно, лучше сегодня никуда не идти. Предложение было принято безоговорочно, и мы тут установили голосовой контакт. Я крикнул: «Мартин, ты слышал?». Мартин, опережая мой вопрос, заорал: «Да, я слышал!» – и немедленно залез в спальный мешок. Его примеру тут же последовал и я. Джон, который из спального мешка так и не вылезал, оказался в самом лучшем положении – он продолжил сладко спать.

Поскольку я только что принял снежный душ, заснуть мне удалось не сразу – наверное, через полчаса. Тем не менее было очень приятно слушать, как снег барабанит по крыше, а нам все равно, как поется в песне про зайцев. Проснулся я не солоно хлебавши аж в 12 часов. Ну, так, дремал, в общем-то, приятно.

За стенами палатки по-прежнему все окутывала серая, безрадостная мгла. Снег валил – уже образовались большие сугробы. В общем, выбираться будет непросто… Это все перед первым мая, между прочим. Конечно, день отдыха сам по себе очень хорош, только время идет очень быстро.

Проснулись окончательно мы только к обеду, и вполне естественно, что день наш с него и начался. То, что осталось со вчерашнего ужина, пустили в ход и продолжили свое бдение. Опять возник вопрос о батареях и об их зарядке. После вчерашней и позавчерашней радиосвязи, которая была весьма неуверенной, потому что батареи сели, их никто особо не заряжал, поэтому сегодня я занялся батареями и подзарядил их от солдат-мотора. Я имел все шансы на то, чтобы гарантировать более или менее приличную связь. Связь действительно состоялась, но батареи все-таки требуют более существенной подзарядки, поэтому она состоялась так сказать процентов на пятьдесят. Новостей у нас никаких нет, и мы передали свои координаты.

Пришел Ульрик и сообщил, что Уилл вчера переел какого-то жира, и у него болит живот. В общем, мается он, все время повторяет: «О, ребята, никогда не подозревал, что так трудно тащить сани». Конечно, если сравнить нашу экспедицию, когда мы шли с собаками, с экспедициями, которые использовали такой способ передвижения, например с экспедициями Шпаро, Чукова, Файнесса, Месснера и Фукса, то это, конечно, день и ночь. Такие экспедиции требуют гораздо больших физических усилий. Идти вот так, таща за собой сани да еще и рюкзак на плечах – это, конечно, совершенно другое. По этой причине вчерашний оптимизм предводителя был, естественно, совершенно необоснован, и его распоряжение относительно того, чтобы идти до половины одиннадцатого, а потом устроить перерыв на 10 минут, конечно же, было сразу нарушено, причем самим же Уиллом.

Потребовался всего один день в новом для нас режиме движения, и распорядок его стал меняться самым разительным образом. Сначала была предложена следующая схема: час хода – пять минут перерыв (забегая вперед, скажу, что и она оказалась негодной). Сейчас через Ульрика предводитель предложил сместить время выхода на маршрут на час позже и дал понять, что, возможно, последует и предложение о сокращении ходового времени. Было у Уилла и предложение относительно маршрута – спускаться вдоль берега до параллели 60°, а затем попытаться отклониться на море, с тем чтобы все-таки использовать каноэ по назначению хотя бы на некоторых отрезках пути – в море явно было больше шансов встретить открытую воду. Выслушав со вниманием эти предложения, мы все пришли к выводу о том, что, несмотря на скорбящий живот, предводитель