Читать книгу - "История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение - Виктор Петрович Лега"

счете мистическое созерцание божественного Логоса, описываемое Филоном в духе апофатического богословия: «Там он созерцает образцы и идеи, превосходную красоту того, что он видел здесь чувственным, и объятый трезвым опьянением, словно вдохновением корибанты, но исполнившись иного желания и вожделения лучшего и достигнув благодаря этому высот свода умопостигаемого, он как бы попадает к самому великому царю. Лучи невыносимого для зрения насыщенного света, чистые и беспримесные, изливаются, как поток, так что око рассудка слепнет от их блеска»[104].

Согласно Филону, Библия и греческая философия не противоречат друг другу, и именно потому, что как та, так и другая порождены Логосом: первая — божественным Логосом, открывшим себя пророкам непосредственно; вторая — Логосом, отраженным в человеческом разуме и мире. Мудрость Моисея, Пифагора и Платона имеет один и тот же источник. Из того же источника черпают свои разнообразные представления о божественном все народы. Неадекватность этих представлений обусловлена только не полной проявленностью в их сознании силы Логоса. Осмысление «естественного» Логоса неизбежно приводит к библейскому монотеизму. Однако Пифагор и Платон, по мнению Филона, ближе других подошли к монотеизму благодаря не только «логической» одаренности и проницательности, но и прямому заимствованию из Библии.

Некоторые характеристики Логоса Филон берет из Священного Писания. Филон называет Логос первородным сыном Бога Отца, «человеком Бога», «небесным Адамом», «небесной манной», «архангелом» и т. п., подчеркивая его функцию посредника между Богом и миром, Богом и человеком. Метафоры и аллегории Филона навеяны здесь некоторыми стихами Псалмов и, возможно, пророческими книгами Библии. Пророк Исаия называет Сына человеческого ходатаем перед Богом за людей. Подобную же функцию приписывает Филон Логосу. Логос является посредником между Богом и миром. Если бы его не было, было бы невозможно никакое общение Бога и мира, Бога и человека. Посредством Логоса Бог творит мир и совершает Свой Промысл в мире, посредством Логоса человек может иметь некоторое знание о Боге.

Материальный мир есть «видимый Логос», ведь Логос связывает воедино все части мира, дает им движение и порядок. Мир есть видимая оболочка Логоса, он есть храм Божий, а Логос — первосвященник. Без Логоса, без невещественных идей-сил, связывающих мир и наполняющих его собою, мир обращается в ничто — в пустой хаос, в «безвидную» и «бескачественную» материю.

Учение о Логосе дало Филону основу для достаточно свободной аллегорической и философской экзегезы Писания. Поскольку Бог трансцендентен и непознаваем, то открыться нам Он может только посредством Логоса. Логос же познаваем силою человеческого разума. Следовательно, с одной стороны, откровение Бога, проходя, так сказать, через «фильтр» Логоса, приобретает философскую составляющую, а с другой стороны, занимаясь философией, человек познаёт Логос и поэтому в конце концов фактически устремляется к Богу.

Различные трактаты Филона показывают, что сложные места Библии нужно понимать именно с этой философской точки зрения и толковать их поэтому нужно аллегорически. В библейском повествовании о скитаниях Израиля в поисках Земли обетованной он видит иносказание о странничестве человека в этой земной жизни. Исход евреев из египетского рабства Филон толковал как освобождение души от рабства тела. Библейский рассказ о том, что после грехопадения Адам и Ева надели на себя «одежды кожаные», т. е. земные тела, Филон трактует в пифагорейском и платоновском смысле как ниспадение души в тело как в свою «темницу». При толковании учения о сотворении мира, как оно описано в самом начале Библии, Филон также прибегает иногда к платоновским положениям. Встречаются у Филона и скептические заимствования: в трактате «Об опьянении» Филон толкует опьянение Ноя как невозможность познания истины, в доказательство чему приводит почти все скептические тропы Энесидема.

В соответствии со своим учением о мире и Боге Филон выстраивает и свое понимание природы человека. Человек — это малый мир, микрокосмос. «По своей разумной душе человек уподобляется Логосу»; по своему телу он уподобляется вселенной, жилищу Логоса. Отсюда возможность объективного познания мира посредством созерцания логосных идей, отсюда же — и призвание к аскетизму. Ведь именно разумная, логосная часть природы человека является главной, ей и нужно уделять главное внимание в жизни. Впрочем, идеал аскетизма и созерцательной жизни принимался им более буквально, чем платониками и пифагорейцами. По Филону, счастье человек может обрести только в созерцании Бога, а это возможно лишь в том случае, если полностью отрешиться от тела и всего чувственного мира. Филон прибегает для описания этого к разным образам: то к исходу из Египта, то к походу Авраама: «Освободившись от несокрушимых оков тела и телесного, ты запечатлеешь в себе Невозникшего. Разве ты не видишь, что Авраам, „оставив землю, род и отчий дом“ (Быт. 12, 1), то есть тело, чувства и речь, начинает встречать силы Сущего? Ведь „Бог явился ему“ (Быт. 12, 7), когда он ушел от всех своих домашних, — гласит закон, доказывая, что Бог воочию является человеку, ускользнувшему от смертного и нашедшему прибежище в бестелесной душе нашего тела»[105].

Вообще, Филон, как правило, во всех своих трактатах стремится следовать исключительно библейской традиции, используя философские аргументы только в служебном порядке. Однако иудаизм не принял его метод понимания Библии; ортодоксам не подходили такие заимствования у эллинов, как учение о переселении душ, учение о мире идей как «царстве Божием» и многое другое, подобное этому, попавшее на страницы филоновских сочинений. Собственно, можно сказать, что ранняя средневековая иудейская философия, начавшись с Филона, Филоном же и заканчивается. Но работа Филона не пропала даром. Сферой ее влияния стала христианская мысль, особенно александрийской школы. У Филона так или иначе будут учиться экзегезе Климент Александрийский, Ориген, свт. Григорий Нисский, св. Амвросий Медиоланский, блж. Августин и др. Аллегорическое толкование Библии будет характерно для всей средневековой культуры.

§ 3. Иустин Философ

Для первых христианских философов чрезвычайно важен был вопрос об отношении к античной культуре. С первых лет своего существования христианство вынуждено было решать вопрос: отрицать ли античную культуру, как языческую по своей сути, или видеть в ней и положительные моменты. Подавляющее большинство христианских философов пошло по второму пути. Решительно порывая с языческими верованиями и всем, что было с этим связано, они высоко ценили достижения греческой и римской цивилизаций: математику, медицину, физику, географию, философию. Однако это уважение не было взаимным, и античный мир подвергал христианское учение серьезной критике. С целью отстоять, защитить истинность христианства перед лицом античной культуры и философии разворачивают свою деятельность христианские апологеты — св. Иустин Философ, Татиан, Афинагор, Лактанций и др. Основные методы полемики с античной культурой можно найти уже в творчестве самых первых отцов-апологетов — св. Иустина и