Читать книгу - "Измена. Цена прощения - Ая Кучер"

тру глаза, пытаясь собраться. – Это ничего. Мы обсуждали… А, точно, ты по-детски дергал меня за косички. Теперь стоит переживать за  мою  честь?

– Только за косички.

– Не веди себя как мартовский котяра, - отталкиваю ладонь мужчины.

– Котяра?

– Ну, знаешь, они любят дергать лапой всё, что свисает.

Мирон как раз в этот момент задевает кончик косички, подтверждая мою теорию. Я подмечаю некоторую закономерность. Шварц ведёт себя адекватно и дружелюбно лишь в определенных случаях.

Обычно это было после того, как они с Димой проводили свои мальчишники. Навеселе Мирон вёл себя куда лучше, чем обычно. В такие моменты я могла его терпеть.

Я рычу, когда телефон снова начинает вибрировать. Только на этот раз – у Шварца. По тяжелому взгляду мужчины я понимаю, кто ему звонит. Но он сбрасывает вызов.

– Потом отвечу, - прячет телефон в карман. – Так… Котяра?

– Ты можешь ответить. То есть… Мы хорошо сидим, но я понимаю настоящую расстановку сил. Кто твой друг и всё такое.

– Нет. Нет желания сейчас с ним разбираться.

– Можно тогда ещё один последний-припоследний вопрос? – прошу, состроив жалобный взгляд. Мои мысли беспорядочно скачут. Мирон закатывает глаза, но кивает. – Когда Дима снял для меня квартиру? Или не для меня…

– Для тебя.

– Ты говорил, что не спрашивал.

– Узнал постфактум. Дима снял утром того дня, когда вы попали в аварию. А потом я оказался виноватым.

– Виноватым?

– Ну, Дима в довольно грубой форме уточнил, додумался ли я до того, что квартира предназначалась тебе. Хорошо, что я тогда перехватил тебя и всё понял. Иначе не представляю, где бы ты ночевала.

– В отеле.

Я легкомысленно отмахиваюсь, закрывая ещё один пробел во всей истории. Значит, Дима действительно пытался пойти мне навстречу и искал новое жилье.

Непринуждённая обстановка развеивается после звонка, сложно вернуться к прошлым разговорам. В воздухе будто повисает недосказанность, и с каждой секундой давит всё сильнее.

Бросаю взгляд на телефон, проверяя время. Наверное, пора расходиться. Уже полночь, на телефоне выскакивает новое уведомление. Пробегаюсь по нему мимолетно, а после замираю.

– Ой, - прикусываю губу, бросая взгляд на Мирона. – Черт.

– Что уже случилось?

– Кто-то стал жутко старым, - шепчу будто секрет, а после улыбаюсь. – С днём рождения, Мирон! Оставайся таким же доставучим и наглым всегда.

– Не переживай, мои подколы никогда не устареют.

– На самом деле, я желаю тебе самого лучшего. Счастья, в чём бы оно для тебя не заключалось. Могу вставить свечку в кекс. Загадаешь желание. Или ничего не придумал?

– Да нет, - смотрит прямо мне в глаза. – Есть у меня одно желание.

Я терпеливо жду, когда Мирон озвучит желаемое. Вряд ли он просто так об этом заговорил. Но вместо ответа мужчина наклоняется ко мне ближе, переходит на шепот:

– Я хочу, - пауза. – Чтобы ты хоть раз признала мою правоту, а не спорила из упрямства.

– Прошу прощения, это желание недоступно, - хихикаю, толкая мужчину в плечо. – Из вариантов есть единорог и бабочки.

– Как жестоко. Не можешь сделать мне послабления в праздник?

– У всего в этом мире есть предназначение, Мирон Георгиевич. Моё – спорить, и не давать тебе чувствовать себя самым умным и остроумным. Твоё – доставать меня и вечно оскорблять.

– Я тебя не оскорблял.

– Ну, около того. Твои шутки вряд ли можно было назвать безобидными.

– Каков уж есть.

– Я, так уж быть, потрачу своё желание на день рождение на то, чтобы ты поменялся.

– И будет тот же выбор. Единорог или бабочки.

Я давно перестала вести счет нашим перепалкам и кто лидирует, но отказываюсь признавать, что Мирон вырывается вперед. Перекручивать мои ответы – не считается.

Это глупо, но я действительно нахожу тонкую свечку в ящике, втыкаю её в кекс. Шварц сам на это согласился, так что пусть теперь не жалуется. Хватаю полупустую бутылку вина, и возвращаюсь к мужчине.

Нужно заканчивать. Алкоголь вообще вреден, я не одобряю такого. Просто сегодня… Можно, если немного. Все мы здесь взрослые люди, а некто определенный вообще жутко старый.

Тридцать два года – не шутки.

– И что ты загадал? – спрашиваю, облокачиваясь на спинку дивана, когда Мирон задувает свечку. – Открыть ещё тринадцать фирм?

– Нельзя ведь озвучивать. Я все ещё безнадежно ожидаю, что моё желание сбудется.

– Надеюсь, что так и будет. Ты, наверное, не так хотел встретить свой день рождения. Я всё равно чувствую вину, что затянула тебя к себе. Ты мог где-то праздновать…

– Действительно, затянула, - голос Мирона сочится сарказмом. – Против воли заманивала к себе. И накормить ужином – это вообще вверх кощунства. А если серьезно… Меня всё устраивает. Давно так хорошо не сидел с кем-то.

– Я думала, что с твоим графиком ты часто где-то бываешь.

– Бываю. Но обычно мои выходные довольно скучные. Мне хватает постоянных встреч с инвесторами и клиентами, сил на коммуникацию с другими почти не остается.

– Раньше вы с Димой часто куда-то выбирались.

– Ах, эта молодость. Ну, наши отношения давно не такие хорошие, как были прежде.

– Из-за того, что у вас не получился совместный проект?

– Не только.

Я давно заметила, что дружба Мирона и Димы дала трещину. Но муж отмахивался, как обычно, а я не лезла сверх меры. У меня была очередная командировка в больницу, с риском преждевременных родов. Приоритеты немного сместились.

Передергиваю плечами, когда думаю о муже и его нелепых претензиях. Если бы Руслан нуждался во мне, то я бы уже знала. Как в день, когда у сына начал резаться первый зубик – мне позвонили в ту же секунду.

А где тогда был Немцов? За сотни километров, снова на своем заводе. Ещё и половину нашего разговора пытался ревновать меня к Мирону, который тогда помог.

К Мирону.

Которого я вообще никогда не рассматривала как мужчину.

Он же друг Димы!

А теперь я впиваюсь взглядом в Шварца, будто пытаюсь в нём что-то рассмотреть. Он, объективно, симпатичный. Это можно было сказать и так, ведь они с Димой похожи. Только у Мирона чуть гуще брови, более квадратный подбородок. Небрежная небритость, которая ему очень идёт.

И, наверное, Шварц немного шире в плечах.

И глаза у него более темные, ближе к черному.

Он… Ладно,