Читать книгу - "Громов: Хозяин теней - Екатерина Насута"

— Всё? — Еремей остановился. — Точно?

— Ага… только… это вот…

От покойника остались куски плоти и кости. И смотреть на них было отвратно.

— Уберём, — Еремей клинок отёр о жесткую траву. А потом на меня поглядел. Испытующе так… я же на него.

— Дядька Еремей…

Мысль, пришедшая мне в голову, показалось донельзя толковой.

— А вы меня драться не поучите? Ну… хоть немного… пока меня не зашибли.

Он хмыкнул.

И расхохотался.

— А ты этот…

— Оптимист?

— Чего?

— Человек, который верит в светлое будущее.

Смех заставил его закашляться, но Еремей сплюнул комок слизи и губы отёр. А потом, посерьёзнев, сказал:

— Я бы поучил. Но я… не тот человек, у которого надо учиться, мальчик.

— Так больше не у кого… а Мозырь всё одно от меня не отстанет. Верно?

— Толковый.

— И… если он дозволит… лучше уметь, чем сдохнуть, потому как револьвер удержать не способен. Или вот… ножом порезаться могу.

Драться я умел там.

Дома.

И давно… так давно, что и не упомнишь. Нет, про тренировки не забывал. И тренера у меня были титулованные, именитые, да… там, на татами, это одно. А вот так, чтоб мокрая грязная трава, ночь и твари — совсем другое. Савка так и вовсе у нас от тренировок далёкий.

— Я Мозырю не служу, — сказал Еремей зло.

— Извините. Я думал…

— Многие думают. Я сам по себе. Пока… с Мозырем ладим, но если вдруг, то и сам могу… уйти.

Или ему кажется, что может. Даже умные люди заблуждаются.

— Посмотрим, — он не дал точного ответа. Но мы оба друг друга поняли. — В дом пойдём?

— А как же! Мы ж полынью так и не нашли, — я сунул руки в карманы. — А мне за неё обещано было…

— Обещанного три года ждут, — не удержался Еремей.

Может, и так…

— Интересно же ж… я никогда не видел. На что она похожа?

— А вот найдёшь и поглядишь.

Он не стал убирать клинок. И револьвер зарядил, явно не спеша подходить к дому.

Найдёшь и поглядишь…

А и вправду, на что?

Глава 26

Глава 26

«Объединенными силами в Святске открыта стекольная фабрика по новейшей технологии. В три смены будут трудиться рабочие, создавая не только широкий ассортимент аптечных склянок, но и лабораторную посуду особой прочности. В составе этого стекла используются редкие компоненты, добычу которых удалось организовать и поставить…»

«Известия»

На что похожа полынья? На зеркало. На огромное зеркало, растянувшееся от пола до потолка. Причём зеркало это было неправильной формы. Широкое основание его занимала всю стену, забираясь углом даже по печь. Тогда как к вершине оно сужалось, загибалось кривой дугой, чтобы резко оборваться на стыке потолка и стены, точно кто-то взял да и обрезал.

Нечеткие границы на грязно-серой стене создавали ощущение, что будто бы эту стену и вправду потдапливало, размывало. Чёрная глянцевая поверхность пестрела пятнами. Они то появлялись, расплываясь белесыми проплешинами, то исчезали. И казалось, будто кто-то там с той стороны, прислонился и дышит, и трогает тонкую плёнку в поисках выхода. Мы с Еремеем в зеркале не отражались. А потом я понял, что Еремей и вовсе его не видит. он стоял в середине комнатушки, отчаянно принюхиваясь, и только головой поводил, то влево, то вправо.

— Тут, — сказал Еремей. — Тут она… Чую. Рядом

— Вот, — я указал на стену. — А она должна быть такой… Большой.

— Сильно большой? — он отступил на шаг.

— Ну… Не знаю. По низу от того угла и до печи. А по стене так кривая, ну вот так где-то.

Я попробовал очертить в воздухе границы.

— Погодь, — Еремей вытащил из кармана шинели тряпицу, в которой нашелся огрызок желтоватого мела. — На от. Малюй.

Перспектива приблизиться к полынье не радовала.

— Не пучит ее? — уточнил Еремей, видя мою нерешительность. — Ежели гладкая, то спокойно все. А как пузыряки пойдут, то сперва мелкие, а там и поболе. Значит, тварь какая-то лезет.

— И… Какая может?

Я сделал шаг и прислушался к себе. Опасности не ощущалось.

А Тень подобралась ближе. Она держалась в стороне, стараясь не попадаться Еремею на глаза. И то ли получалось, то ли он вовсе не был способен видеть её… потом выясню. Мелок на ощупь был осклизлым, а ещё от него слабо, но отчётливо тянуло силой.

Значит, не просто так кусок мела.

Я сделал ещё шаг и провёл первую линию по полу. Получилась довольно жирной. А теперь вверх, куда достану…

— Тут высоко…

— Погодь, — Еремей подхватил меня на руки и с немалою лёгкостью, а потом поднял. — От так, не спеши… если пузырить начнёт, то говори… не должна бы, конечно.

— Почему? — я веду линию по стене.

— Так… тварь-то здоровая. Матёрая, видать. Такая иных отпугнёт. Обычно-то вокруг полыньи всякая-разная мелочь крутится. Они слабые и для людей не больно-то опасные, но полыньи чуют. А уж на стаи и те, что покрупнее идут. Этот, видать, опытный… выхлесты и на той стороне не часто случаются.

— А что бы было, если б мы его не… того?

— Ничего. С выхлестом Мозырю не тягаться. Даже если б тут тело спалили, а палить бы пришлось, иначе никак, тварь ушла бы к себе. Пересидела б денек-другой, может, подольше, и если б полынью не закрыли, то и снова сунулась бы искать… ей не всяк покойник сгодится.

Рассказывал Еремей о