Читать книгу - "Брижит Бардо. Две жизни - Джеффри Робинсон"

На протяжении последующих нескольких месяцев стало ясно, что кончина фонда имела под собой более серьезные причины, нежели финансовые. Брижит не поладила со своими партнерами — а именно с Виктором и Коктеро. Она почему-то прониклась к ним подозрениями, усомнившись в правильности ведения бухгалтерских книг. Все вышло наружу, когда Брижит докопалась до истины. Как оказалось, жалованье, аренда помещений, офисные и почтовые расходы — все это вместе взятое более чем в два раза превышало те средства, которыми располагал фонд.

Возмутившись тем, на что шли — или, вернее, не шли — собранные ею деньги, Брижит воскликнула: «Уж лучше бы я купила двадцать пять тысяч банок собачьих консервов и лично бы раздала их бездомным псам!»

Оскорбившись, Коктеро сделал выпад в ее адрес, обвинив Брижит в дилетантстве. «Она — всего лишь богатая дамочка, которая предпочитает играть с друзьями в карты, сидя у себя на вилле в Сен-Тропезе, чем заниматься реальной помощью животным».

По его словам, телеканал Си-Би-Эс в Соединенных Штатах был готов пожертвовать фонду два миллиона франков, если Бардо согласится сняться в документальной ленте, над которой они тогда работали в одном из американских заповедников. Когда телевизионщики обратились к ней с предложением, Брижит ответила отказом, сославшись на то, что не любит долгих перелетов.

Коктеро не отрицал: «Да, она любит животных, — но спешил добавить: — беда в том, что лично она не готова и пальцем пошевелить, чтобы облегчить им существование».

К январю 1977 года, когда обе стороны, не стесняясь, поливали друг друга грязью, Брижит подала на Виктора и Коктеро в суд. Она потребовала возмещения ущерба в 72 тысячи франков. В эту сумму входила арендная плата, уплаченная ею Виктору и его группе защиты окружающей среды, что, согласно ее иску, являлось противозаконным, жалование Коктеро, на которое он не имел ни малейшего права, и стоимость 20 чучел животных, которые Коктеро приобрел без ее на то согласия, якобы для украшения приема в «Пре Кателан», а затем перепродал по завышенной цене и разницу передал в распоряжение фонда. К этой сумме был также символически присовокуплен один франк на возмещение морального ущерба, нанесенного якобы действиями этой парочки доброму имени фонда Брижит Бардо.

Коктеро возражал, что его жалованье оставалось точно таким, как и когда он работал у Виктора, а фонд не вносил ему никакой арендной платы — зато он был вынужден оплачивать, поскольку дал на это согласие, ежемесячные расходы. Всякий раз, когда он пытался добиться от Бардо, чтобы она проверила гроссбухи фонда, она отказывалась обсуждать их. По словам Коктеро, в какой-то момент он был вынужден вылететь в Сен-Тропез, чтобы вместе с Брижит обговорить счета, чтобы она имела представление, на что идут деньги, но вместо этого Бардо, рассвирепев, схватила бумаги и швырнула их на пол.

Виктор подал ответный иск за клевету, добавив, что своими действиями Бардо нанесла серьезный ущерб делу защиты животных. Более того, подчеркивал он, вместо того, чтобы бороться за права живых тварей, Бардо предпочитала проводить время, нежась на солнышке в Сен-Тропезе.

В ответ Бардо заявила, что любит животных и готова пожертвовать ради них частью своей жизни — кстати, именно по этой причине она и взялась за создание фонда, но яростно возражала против того, чтобы собранные фондом средства оседали в карманах бюрократов. И вообще, заметила она, ей хорошо заметен загар на Викторе, приобретенный недавно на Таити, который «куда темнее моего».

Ее адвокат, Жиль Дрейфус, счел нужным сказать свое веское слово: «Мадемуазель Бардо исполнила взятые на себя обязательства, но, судя по всему, она никак не ожидала, что фонд потребует от нее трудиться все 24 часа в сутки. Это не для нее. Будучи красивой женщиной, она оказалась не готова вступить в «Священный орден животных».

В это время с Бардо познакомились активисты защиты прав животных и французский телепродюсер Ален Бугрен-Дюбур. Последний в конечном итоге пополнил ряды ее любовников и прожил с ней не один год. Вместе они выпустят несколько телепередач, посвященных животным, а также трехчасовой сериал о ее жизни.

Бугрен-Дюбур вспоминает, как остро переживала Брижит постигшую ее неудачу.

«Она долго не могла прийти в себя. Но в ту пору Брижит еще не хватало зрелости. Как и тем людям, кого она попросила взять на себя руководство фондом. Организация дела была из ряда вон плохой. А Брижит — слишком наивна и не знала даже, с чего начать. Ей хотелось, чтобы все до последнего франка тратилось на животных. Например, она отказывалась понять, что без административных издержек просто не обойтись».

Кроме того, ей не хватало опыта по защите прав животных. «Тогда у нее еще не было необходимых знаний, какими она располагает сейчас. Она закрыла свой первый фонд, потому что ощутила себя заложницей его административной структуры. Сегодня ей понятно, что подобные вещи делаются на тех же принципах, что и любой бизнес. Сегодня ей понятно, что управление — составная и неотъемлемая его часть. Сегодня у нее имеется богатый практический опыт решения проблем и она знает, как и что делать с самыми сложными из них. Бумажная работа утомляет ее до слез. Она терпеть не может читать финансовые документы. Но зато теперь она умеет управляться с делами, что и делает. Ее опыту можно только позавидовать. Правда, все это пришло с годами. А тот первый фонд Брижит Бардо оказался несколько преждевременным».

Во вторник, 15 марта 1977 года, в день, когда в северо-восточном Ньюфаундленде началось массовое истребление котиков, Брижит Бардо обратилась с прошением к королеве Великобритании, которая также является и сувереном Канады, положить конец кровавой бойне. Бардо отлично понимала, что королева в данном случае бессильна, но была готова разыграть любую сцену, лишь бы привлечь внимание общественности.

На следующий день, когда в Сен-Энтони уже собрались десятки протестующих против массовой живодерни, Брижит чартерным рейсом вылетела на Ньюфаундленд вместе с Мирко, швейцарским экологом Францем Вебером и репортерами из фотоагентства «Сигма». Последних пришлось взять с собой, поскольку «Сигма» согласилась оплатить транспортные расходы.

Предупредив, что если «охота пойдет в том же темпе, то к 1985 году на севере не останется ни одного котика», Брижит намеревалась привлечь к этой проблеме канадское правительство. «Весь мир восстал против истребления детенышей котиков, и если ситуация не изменится, то Канада рискует оказаться втянутой в дипломатические конфликты».

Бардо пообещала, что не остановится ни перед чем, чтобы оградить природу от подобной дикости, повторив при этом, что