Читать книгу - "Тайная история преступных сект - Наталья Ивановна Макарова"

Узбекистана происходили массовые национальные волнения в форме стихийных собраний и митингов… Волнения приняли такую острую форму, что в Ташкент были стянуты войска. В Ташкенте и других городах было задержано около 150 человек, большинство было отпущено, человек 30 получили по 15 суток за „мелкое хулиганство“…

В Узбекистане происходят также волнения среди многочисленного таджикского населения. В Бухаре, где живёт очень много таджиков, во вновь выдаваемых паспортах таджикам в графе «национальность» стали писать «узбек». Принцип «разделяй и властвуй» не сработал, и гнев таджикского населения обрушился не на узбеков, а на инициаторов нововведения… Месть за оскорблённое национальное чувство выразилась в страшной форме: произошли… убийства. Волнения продолжаются».

Особенно мощным в те годы было движение крымских татар за возвращение в Крым, на родину предков, откуда их депортировали в 1944-м. Письма протеста в ЦК собирали десятки тысяч подписей. Примечательно, что к движению присоединялись и люди других национальностей — писатель А. Е. Костерин, опальный генерал П. Г. Григоренко, школьный учитель Илья Габай… И жестоко расплачивались за это.

Вот эпизод этой долгой борьбы маленького народа за справедливость.

В Москве «6 июня 1969 г… состоялась демонстрация крымских татар на площади Маяковского… Участвовало 5 человек: Зампира Асанова, Энвер Аметов, Решат Джемиев, Айдер Зейтулаев, Ибрагим Холопов. В 12 час. 15 мин. около памятника Маяковскому они развернули свои лозунги: „Да здравствует ленинская национальная политика“, „Коммунисты, верните Крым крымским татарам“, „Прекратить гонения на крымских татар“, „Свободу генералу Григоренко“. На последнем плакате была фотография П. Г. Григоренко.

Вокруг демонстрантов собралась большая толпа, человек 300, окружившая их кольцом, но не решавшаяся подойти совсем близко. Толпа молчала, было два выкрика: «Не надо было продавать Россию!» Демонстрантам никто не предлагал разойтись. Постовые милиционеры ушли со своих постов и, посоветовавшись, пробрались в толпу, из толпы выбрали человек 10 по каким-то известным им признакам. И уже эти люди пробились через толпу к демонстрантам и, изображая народный гнев, хватали их… Они весьма профессионально заламывали демонстрантам руки, а две женщины из их числа били демонстрантов зонтиками. Демонстранты не сопротивлялись. Решат и Айдер кричали: «Да здравствует свобода!» «Ишь ты, — сказал милиционер, — свободы тебе захотелось». Вместе с демонстрантами была задержана стоявшая около них Ирина Якир.

В настоящее время дальнейшим репрессиям подвергается Решат Джемиев» («Хроника», № 8).

Существовало и русское национальное движение. Некоторое время в Москве выходил самиздатский журнал «Вече», материалы которого аннотировались в «Хронике». Первый редактор «Вече» Владимир Осипов был арестован и заключён в лагерь.

Никакого отношения к русской идее не имели новоявленные теоретики национал-социализма. «Хроника» (№ 7) рассказала о так называемой группе Фетисова, писавшего об «исторической необходимости» тоталитарных режимов Гитлера и Сталина, ставших надёжным оплотом в борьбе с «еврейским хаосом». Сам Фетисов в 1968 году вышел из партии, протестуя против проведённой в 1956 году десталинизации… Абсолютная нетерпимость властей к любому инакомыслию выразилась в том, что Фетисов и три его сподвижника были арестованы, признаны невменяемыми и заключены в спецпсихбольницы. Самиздат пополнился статьёй «Своя своих не познаша», где с издевательским недоумением сообщалось о судьбе группы Фетисова.

«Этот документ дважды, порочен, — отмечала „Хроника“, пренебрегая своим обычным правилом воздерживаться от оценок. — Во-первых, вместо серьёзной критики автор ограничивается насмешками над „очевидной глупостью фетисовских идей“… „Хроника“ считает, что столь радикальная антидемократическая программа заслуживает столь же радикальной, но абсолютно серьёзной научной критики… Во-вторых, можно считать этичной полемику с людьми, находящимися в заключении, вернее, с их идеями, которые продолжают распространяться и воздействовать. Но выражать удовлетворение по поводу того, что власти отправили твоего идейного противника в „жёлтый дом“, — безнравственно. Это значит уподобиться тому же Фетисову, который считал, что Синявского и Даниэля следовало бы расстрелять. Автор документа „Своя своих не познаша“ не назвал себя, анонимность же приводит к тому, что документ выглядит выражением точки зрения кругов демократической интеллигенции, каковым он, надо надеяться, не является».

Полтора года «Хроника» не выходила. Тщательно собирался и редактировался материал, были подготовлены три номера, но ни один из них не шёл ни в самиздат, ни на Запад.

Однако массовые допросы по «делу № 24» продолжались. Не убывало и других текущих событий. «Хроника» умерла, но «дело» её живёт» — ходила такая шутка. В декабре 1972-го — суд над Петром Старчиком. Психушка. В июле 1973 года арестован Г. Суперфин. В августе процесс Якира и Красина, подробно — в отличие от многих других — освещённый в советской прессе. Мягкие, после кассации, приговоры. 20 октября покончил с собой, выбросившись из окна, Илья Габай. В ноябре — суд над Ю. Шихановичем.

«Хроника» не была политическим изданием. Скорее, независимым общественным институтом, более всего занятым проблемой прав человека в СССР, причём решение этой проблемы не сотрясало основ существовавшего строя, но опиралось на его законы и подписанные международные соглашения. Ни одного призыва к свержению власти, террору или иным антиконстуционным деяниям «Хроника» не содержала. Публикуя адреса политзаключённых или членов их семей, редакция никому не навязывала своего мнения, хотя и предполагала, что кого-то побудит к немедленному действию — скажем, к денежной помощи или к посылке тёплых вещей… Однако за каждым сохранялась свобода выбора.

Другая особенность «Хроники» заключалась в самом её жанре. Летописец, обращаясь к современникам, не забывает и о потомках. Цель: предостеречь от повторения старых ошибок. В наши дни, когда прошлое как бы ушло, а будущее не наступило, некоторые материалы самиздатской летописи приобретают уникальную, отнюдь не историческую ценность.

7 мая 1974 года в Москве лингвист Татьяна Ходорович, математик Татьяна Великанова и биолог Сергей Ковалёв провели пресс-конференцию, на которой сообщили, что отныне берут на себя ответственность за распространение «Хроники текущих событий». Три новых выпуска «Хроники» были переданы иностранным корреспондентам.

В № 28 содержалось короткое обращение к читателю, объяснявшее и вынужденный перерыв, и причины, побудившие «Хронику» возобновить свою деятельность.

«Природа нравственной ситуации, в которой оказались люди, поставленные перед тяжёлой необходимостью принимать решения не только за себя, не нуждается в пояснениях. Но и дальнейшее молчание означало бы поддержку — пусть косвенную и пассивную — „тактики заложников“, несовместимой с правом, моралью и достоинством человека. Поэтому „Хроника“ возобновляет публикацию материалов, стремясь сохранить направление и стиль прежних выпусков».

С 1974 года «Хроника» стала выходить в Нью-Йорке. Среди организаторов издания были недавние эмигранты — физики Валерий Челидзе и Павел Литвинов.

23 декабря в столице прошло семь обысков, в том числе и на квартире С. Ковалёва, редактора «Хроники». Через несколько дней он был арестован.

10 декабря 1975 года в Осло академику А. Д. Сахарову должна была вручаться Нобелевская премия мира. В этот день лауреат