Читать книгу - "Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова"

полностью никогда из них не был вытеснен. Высоко оценивают обычай как современную форму права европейские учёные-юристы. Для них право — это результат деятельности социальных групп, каждая из которых имеет свою собственную правовую систему. Всякая юридическая норма, возникшая из практических потребностей, выступает в первоначальной форме обычая, а затем может трансформироваться в закон. Собственно нормативный способ формирования права предполагает, что юридическая норма вначале возникает как обычай(хозяйственный, торговый, семейно-брачный и иной), достигает в нём первичной неформальной институционализации, а затем, если необходимо, данная норма санкционируется, оформляется на политическом уровне как закон государства[955]. В мусульманском судебно-процессуальном праве выделяются нормы, по которым должность судьи могут занимать только мусульмане, соблюдающие религиозные и моральные предписания ислама. Сходные требования предъявляются и к свидетелям по большинству дел. Особое значение придаётся клятве именем Аллаха, если ответчик отстаивает свою невиновность.

Мы видим, что в древности структурная схема права была выражена столь же полно, как и в современных правовых системах, и в этом смысле нет никаких оснований говорить об онтологической неполноте, неполноценности, незрелости обычного права по сравнению с современным. Особенность, может быть, состоит в том, что институты обычного права опираются на человеческий менталитет, который интегрирует эмпирическую логику, ценностную и нормативную логику с наиболее яркими образцами мистики, иррационального постижения мира.

Современное право стало более однородным, строгим, но менее глубоким и авторитетным, не смотря на заведомо безуспешные попытки создать вокруг права ореол святости. Но сегодня само по себе важно восстановить, насколько это возможно, картину величественного симбиоза религии и обычного права, связанного с ним мощного подъёма коллективного сознания и психики, который нам позволяет понять и объяснить, почему в древности при минимальном принудительном аппарате могло существовать обычное право без гарантированного обеспечения его политическими средствами, без тюрем и полиции, судебных процессов и расправ.

Государство возникает и конституируется как представительство общественных интересов, как сила, стоящая над обществом, но уже с самого начала оно выступало как система организационного политического господства одних людей над другими. Как бы то ни было, но ранние, также как и более поздние формы государства, будучи общественными институтами, редко выражали действительно общественные интересы[956].

Мы знаем — это широко известный факт, что государства предоставляют права далеко не всем слоям населения, что формально закрепив права за каждым гражданином, отнюдь не каждому дают реальную возможность ими пользоваться. Но если государство всерьёз предоставляет человеку права, оно необходимо относиться к нему как и к самостоятельной и свободной личности, способной в пределах своих прав принимать решение по собственной воле и своему усмотрению.

Обычное право появляется раньше государства, способствует, и иногда и противодействует его образованию. Мы понимаем теперь, что нормальное, естественно — историческим путём сложившееся общество не может не быть традиционным. Человечество окончательно погубит цивилизацию, если не научится оптимально сочетать социальную рационализацию с естественным традиционализмом[957].

В России гражданское право, под влиянием западноевропейских норм и институтов, опиралось на закон, а традиционные и обычные нормы отошли на второй план. Судебная реформа на территории Терской области проводилась постепенно. Основным её постулатом была замена мусульманского судопроизводства российской законодательной системой. Во избежание массового недовольства населения нововведениями, было решено совмещать российские законы с шариатскими и адатными, которые должны были постепенно вытесняться российской судебной системой. Действия российской власти прежде всего были направлены против шариатского законодательства, введённого повсеместно в имамате Шамиля. В борьбе против шариата кавказская администрация постаралась опереться на словесное горское судопроизводство — адат, основанное на обычаях. Кавказское руководство предполагало изменять адаты по своему усмотрению, что невозможно было сделать с шариатскими законами, так как они были зафиксированы в священных писаниях[958].

С развитием капиталистических, рыночных отношений стали разрушаться традиционные общественные институты и на ведущие позиции вышла самостоятельная, личная инициатива индивидуума, уже довольно независимая от сформировавшего его общества. В связи с этим в правовой системе Российского государства во второй половине XIX века особенно активно стало развиваться субъективное право. Субъективное право — суть порождения эпохи государства с достаточно развитой законодательной функцией. К этому времени человек достиг уже той степени эмансипации от общества, при которой появилась возможность относиться к нему как к самостоятельному субъекту, абстрагируясь в формально — юридическом смысле от его родственных связей, от принадлежности к социальной группе. Возникает понятие юридического лица, свободного и равного другим таким же лицам. Государство в акте предоставления субъективного права человеку признаёт в нём самостоятельное лицо и даёт известную автономию его действиям[959]. Действовавшее в России субъективное право учитывало народную инициативу, требование поддержки официальных лиц и возможность обращения за поддержкой и защитой к государству[960]. Например, после установления российского законодательства на Северном Кавказе некоторые горские крестьяне всюду стали заявлять: «Мы должны разбираться по правам российских законов, а не стариками…которые из уважения к владельцам делают всё то, что им заблагорассудится, а наши справедливые жалобы в резон не принимают»[961]. Поверхностные, основанные на расчётах, калькуляции индивидуальных прав и свобод отношения между людьми даже отдалённо не напоминают глубокие, исполненные различных оттенков (самопомощь, взаимопомощь, братство, солидарность и т. д.) связи между людьми традиционного общества. Ощущение святости обычая как бы постоянно возбуждается в психике взрослых членов группы. К этим средствам принадлежат не только мифы и легенды, но и религиозные обряды, символы, ритуалы, церемониальные танцы. Их назначения — способствовать организации коллективных переживаний, сплачивающих группу вокруг её фундаментальных жизненных ценностей[962].

Неразделённость в исламе веры и государства, религиозных и правовых норм была признана правоведами России и использована в правовом устройстве мусульманской части российского общества. Введение отдельных норм и институтов мусульманского права в общеимперское законодательство для восточных окраин и в судебные институты России — это продуманный шаг правительства, способствовавший гармонизации отношений в полиэтническом обществе.

Однако нередко мусульмане приходили в негодование из-за нарушений государством своих же законодательных норм по отношению к инородцам, что, зачастую приводило к столкновениям и восстаниям. В правовой цивилизованной стране, какой была Российская империя, субъектом правонарушения могло быть и само государство, его органы, например, когда отстаивались нормы международного права при корректировке спорных внешних границ; или при издании правовых актов, касающихся, например, внутренних межей при сословном и этническом размежевании (при оформлении межевых планов для казачьих войск Российской империи, горских земель)[963]. В русском законодательстве на эти случаи было принято правило безответственности юридических лиц[964]. Во всех тех случаях, где незаконное распоряжение состоялось без нарушения со стороны должностных лиц их служебного долга, а следовательно без всякой вины с их стороны, уголовная ответственность отсутствовала. Незаконное