Читать книгу - "Частная Академия. Осколки - Алина Ланская"

— Стэн! — кричит один из парней и подбегает к Шумскому, но явно боится до него дотронуться. Оборачиваюсь к Насте — она стоит бледная, расширив глаза от ужаса. второго пацана не вижу. Сбежал, что ли?

— Что было в бутылке? — орет охранник и тут же в рацию: — Врача в главный корпус! Немедленно! Студент без сознания.

Он пытается сорвать с Шумского свитер, Настя, только что стоявшая в ступоре, бросается помогать. В голове сумбур, потом поняв, что охранник не сказал, куда именно идти врачу, выбегаю в коридор, в надежде поскорее найти помощь.

Боже, а ведь на месте хрипящего на полу Стэна могла быть я! Он вообще выживет?!

— Сюда! — машу руками, едва завидев в конце коридора высокую фигуру с чемоданом в руке. — Сюда!

Коридор быстро заполняется людьми, я с облегчением вспоминаю, что в кампусе у нас свой медицинский центр и даже своя небольшая больница. Пропускаю медиков вперед и лишь потом захожу в аудиторию, в которой мгновенно становится тесно.

— …да понятия не имею, что там было, — дружок Шумского почти плачет. — То ли мет, то ли кетамин… он не должен был окочуриться от глотка!

— Все вон! — командует высокий мужчина, явно главный среди врачей.

— Пульс почти не слышу…

Меня, охранника, Збарскую и приятеля Стэна бесцеремонно выпихивают в коридор, где уже столпилось несколько человек. Никуда не ухожу, судорожно нащупываю мобильный в кармане, вижу пропущенные от Аркадия. Быстро пишу ему, где я. Цырулев появляется минуты через три.

— Что случилось? — стискивает мои плечи, и я морщусь от боли. — Мира?

Я не буду молчать. Не стану никого покрывать. Пусть все знают! Все!

— Шумский и его… хотели меня накачать и…, — язык спотыкается об это страшное слово. — Но… мне повезло!

— А Стэну — нет! — влезает Настя, она никуда не ушла, стоит все время рядом. Вот уж чьей выдержке можно позавидовать. — Он, походу отравился своей же наркотой. Индивидуальная непереносимость или еще что-то. Сам не знал, наверное, иначе не стал бы пробовать. Как ты его развела, Мира!

От слов Збарской мне хочется заткнуть уши. А если Шумский умрет, получается, я буду виновата его смерти?

— Так! — давайте-ка уйдем отсюда, — Цырулев тянет меня на себя и вовремя. Открываются двери аудитории и Шумского выносят на носилках, на его лице маска, еще и катетер в руке, кажется.

Живой!

Я ненавижу Шумского всей душой, но сейчас молюсь, чтобы он выжил.

Аркадий тянет меня куда вверх, бездумно иду за ним, и лишь узнав знакомый интерьер, понимаю, что мы на кафедре физики.

— А теперь рассказывай…те, — Цырулев косится на Збарскую, которая зачем-то пошла с нами и уходить явно не собирается. Выдержка у нее железная, а когда я считала ее воздушной нимфой.

— Меня зовут Анастасия Збарская, — величественно представляет она. — Я… приятельница Мирославы.

Громко фыркаю, но не спорю. Благодаря ей, я сейчас здесь целая и невредимая, а могла валяться где-то без сознания, даже не понимая, что со мной делают!

— Ты бледная и вся дрожишь, — Аркадий суетится рядом с кулером, наливает мне воды. И я медленно, без эмоций в голосе начинаю рассказывать.

— …только не понимаю, как он вообще узнал, что я завтра уезжаю. Никому же не говорила. Только тебе. А… еще Максу, но он бы никогда меня не сдал. Он ненавидит всю эту шайку.

Цырулеву кто-то звонит, он быстро извиняется и выходит в коридор.

Мы остается одни.

Тягостное, давящее на психику молчание. Но если я не спрошу сейчас, потом уже не решусь.

— Почему ты меня искала? Какое вообще тебе до меня дело? Я не понимаю…

Настя молчит, пожимает плечами, будто сама не знает. Я чувствую к ней огромную человеческую благодарность, хотя Збарская мне по-прежнему не нравится. Но я хочу знать.

— Один из этих мудаков, тот, который сбежал, тебя караулил, — объясняет Настя. — Я же ехала за тобой и видела, как он стоял у колонны и следил за тобой. И только ты вошла, тут же кому-то позвонил и пошел следом. Мне это не понравилось, считай, интуиция сработала. Значит, уезжаешь? Из-за Баева?

Молчу, потому что ответ здесь не нужен. Шок от случившегося сейчас уже схлынул и вернулась та самая въедливая ядовитая боль, которая будет во мне только крепнуть с каждым днем.

— Я подумала, Артем убьет всех, если с тобой что-то случится. И меня тоже, ведь я рядом оказалась.

Всегда считала Збарскую лицемеркой, но сейчас она верит в то, что говорит. Вот только ошибается.

— Он женится. И ему плевать на меня. Ничего бы он тебе не сделал, — отворачиваю голову к стене лишь бы Настя не увидела слез на моих глазах.

Глава 59

Когда захожу в нашу с Юлькой комнату, Шелест тут же вскакивает и бросается ко мне, но замирает в нерешительности, увидев за моей спиной Цырулева.

— Ой! — она прикрывает ладошкой рот и расширив глаза настороженно смотрит на Аркадия. — Здрасти!

— Добрый вечер! — он обводит цепким взглядом комнату, а потом, чуть подтолкнув меня вперед, закрывает за собой дверь. — Мира, я могу тебя здесь подождать.

— Нет! Мне нужно переодеться и принять душ. Через полчаса я буду готова.

По лицу Цырулева пробегает едва заметная тень. Он расстроен, что не может выполнить распоряжение ректора не оставлять меня одну ни на секунду. Ради моего же блага, разумеется.

— Хорошо! Я буду за дверью.

Едва он выходит, Юлька бросается ко мне.

— Преподам же запрещено тусить в общагах со студентами, — Шелест округляет свои и без того выразительные глаза. — Или… что происходит вообще? Почему тут твои вещи? Что с Шумским? Говорят, он в коме.

— Жить будет! — быстро стягиваю с верхнюю одежду, а затем и джинсы с толстовкой. — Такие подонки живучие гады.

— Значит, правда, что говорят? Он напал на тебя? Прямо в кампусе?! Совсем рехнулся! Его же Темный прикончит.

Своим громким смехом пугаю Шелест и пока она не забросала меня новыми вопросами, скрываюсь в душе.

Наверное, я умерла, потому что ничего не чувствую, не могу даже определить холодная вода льется или горячая. Я была намного живее, когда меня поймал Стэн, а два выродка держали за горло. И я точно ощущала жалость вперемешку с брезгливостью, когда мимо проносили Шумского с капельницей. И даже когда говорила с Настей.

Но все закончилось, когда Аркадий вернулся и сказал, что ректор хочет со мной поговорить. Нет, он не убеждал меня отказаться от своих