Читать книгу - "Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim"

Однако отсутствие четких западных гарантий безопасности продолжало беспокоить Бен-Гуриона, и осенью 1957 г. он начал дипломатическую кампанию по присоединению Израиля к Организации Североатлантического договора (НАТО). Целью кампании было не официальное членство, о котором не могло быть и речи, а тесное сотрудничество и координация оборонных планов. Даян был против этой идеи не потому, что не хотел сотрудничества с НАТО, а потому, что считал это унизительным для себя. Его мнение было отвергнуто. Бен-Гурион настолько отчаялся найти убежище под зонтиком НАТО, что послал Голду Меир на переговоры с Даллесом и специальных эмиссаров для отстаивания интересов Израиля в Париже, Бонне и Гааге. Французы отнеслись к этому с пониманием. Но в декабре 1957 г. под сильным давлением Америки Совет НАТО отклонил просьбу Израиля об ассоциации.

Даже после такого унизительного отказа Бен-Гурион продолжал уговаривать американцев выступить с заявлением о том, что они придут на помощь Израилю в случае нападения на него со стороны СССР или при его поддержке. Он объяснил свои мотивы одному из американских посетителей: «Когда мы в изоляции, арабы думают, что нас можно уничтожить, и Советы используют эту карту. Если бы за нами стояла великая держава, и арабы знали, что мы - факт, который нельзя изменить, - Россия прекратила бы свою враждебность по отношению к нам, потому что эта враждебность больше не покупала бы сердца арабов».

Поскольку позиция США оставалась неизменной, в поисках союзников и новых источников вооружений израильтяне обратились к Западной Европе. Медовый месяц в отношениях между Израилем и Францией продолжился и после Суэцкой экспедиции. Франция продолжала оставаться главным поставщиком вооружений для Израиля, между двумя странами существовало тесное сотрудничество в культурной, политической, военной и разведывательной сферах. Простые израильтяне чувствовали, что во Франции они нашли настоящего и верного друга. Однако Бен-Гурион сомневался в целесообразности полагаться исключительно на французов. Он понимал, что политика Франции может измениться как в результате смены правительства во Франции, так и в связи с событиями в Северной Африке. Великобритания согласилась продать Израилю танки, бронетранспортеры и даже подводные лодки, но ожидала полной оплаты. Хотя ужасы Холокоста были еще свежи в памяти израильтян, Бен-Гурион стал обращаться к Германии как к наиболее перспективному источнику вооружений и экономической помощи в решении тяжелого оборонного бремени Израиля.

В 1952 году Федеративная Республика Германия уже заключила с Израилем соглашение о репарациях. Осенью 1957 г. Шимон Перес отправился в секретную поездку и убедил правительство Германии добавить военную помощь к экономической, которую оно уже оказывало. Перес назвал дружбу с Германией "дружбой на черный день". Это была косвенная ссылка на возможность прекращения поставок оружия из Франции. Бен-Гурион, в свою очередь, говорил о "другой Германии", появившейся после разгрома нацистской Германии. Его и Переса объединяло убеждение, что поддержка новой Германии имеет решающее значение для безопасности Израиля в долгосрочной перспективе. Поэтому они культивировали эту "дружбу на черный день" в условиях очень сильной оппозиции в правительстве, в Кнессете и среди широкой общественности.

Израильское единство было восстановлено в феврале 1958 г., когда Египет и Сирия объединились в Объединенную Арабскую Республику (ОАР). Инициатива создания союза исходила от группы сирийских лидеров, которые хотели остановить дрейф к коммунизму у себя дома. Однако прозападные режимы на Ближнем Востоке увидели в объединении угрозу своей безопасности. Ирак и Иордания образовали свободный Хашимитский союз, чтобы защитить себя от распространения насеровской волны. В Израиле египетско-сирийский союз рассматривался несколько иначе - как попытка окружить страну и усилить арабское давление на нее. Бен-Гурион видел в этом союзе щелкунчика, надвигающегося на Израиль сверху и снизу. На самом деле объединение не изменило военного баланса между арабами и Израилем. Но директор военной разведки Иехошафат Харкаби слишком остро отреагировал на это событие. Он счел это серьезной угрозой безопасности Израиля, и Бен-Гурион поддался влиянию его оценки. Харкаби всегда исходил из наихудших сценариев не только потому, что это был его профессиональный долг, но и в силу своего характера. Как и Бен-Гурион, он был небольшого роста и, как и он, был охвачен страхом и предчувствием относительно перспектив выживания Израиля. Однажды он сказал Бен-Гуриону: "Нас объединяет то, что никто из нас не верит в реальное существование государства Израиль". В ответ Бен-Гурион лишь хмыкнул, и Харкаби было предоставлено право трактовать это как угодно.

Альянс периферии

Одним из наиболее важных, интересных и малозаметных событий в политике Израиля в отношении арабского мира в десятилетие после Суэцкой войны стал союз периферии. Основная идея заключалась в том, чтобы перепрыгнуть через непосредственный круг враждебных арабских государств путем создания союзов с Ираном, Турцией и Эфиопией. Иран и Турция были исламскими, но неарабскими государствами, а Эфиопия - христианской страной в Африке. Общим для всех этих государств был страх перед Советским Союзом и арабским радикализмом Насера. Альянс периферии основывался на принципе "враг моего врага - мой друг". Две основные цели альянса - сдержать продвижение СССР на Ближнем Востоке и ограничить распространение влияния Насера в Азии и Африке.

Идея периферийного альянса была разработана Бен-Гурионом и его ближайшими советниками после того, как стало ясно, что территориальная экспансия невозможна, а американские гарантии безопасности маловероятны. Целью альянса было не изменение статус-кво, а его сохранение от подрывной деятельности радикальных сил. Это была попытка усилить израильское сдерживание, уменьшить изоляцию Израиля, усилить его влияние и мощь как игрока на международной арене. Однако союз периферии не был союзом в обычном дипломатическом понимании этого слова. Фактически Израиль не имел нормальных дипломатических отношений ни с одной из стран-участниц. Это был неформальный союз, состоявший по большей части из тайных и подпольных контактов. Хотя МИД и ЦАХАЛ выполняли вспомогательные функции, основная ответственность за развитие альянса лежала на Моссаде.