Читать книгу - "Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий - Юрий Владимирович Кривошеев"

тропами сумел-таки добраться до Москвы. Однако здесь его ожидал отнюдь не радушный прием: он и его слуги были арестованы, ограблены и изгнаны с позором. В защиту великого князя, поступившего так с иерархом, можно сказать, что он действовал так же, как когда-то поступили с митрополитом Алексеем в Литве. К тому же в Москве в Киприане видели только лишь ставленника Ольгерда Литовского.

И тем не менее оппозиция княжескому ставленнику Митяю по-прежнему оставалась сильной. Возможно, это задерживало его на Руси. Летом 1379 г. в Москве был созван собор епископов для решения вопроса о поставлении Митяя в архиерейский сан (иногда в литературе можно встретить утверждения о том, что собор этот вообще должен был возвести Митяя в митрополичий сан без санкции Царьграда). Однако единодушия среди русских епископов не было. Резко против кандидатуры Митяя выступил Дионисий Суздальский, отказавшийся идти под благословение нареченного митрополита. Между архиереями, если верить летописи [ПСРЛ, т. XI: 39–40], произошла достаточно серьезная перепалка. К тому же Дионисий, видимо, и сам думал о поездке к патриарху, где он мог рассчитывать на получение митрополичьего сана. Чтобы этого не допустить, князь решил задержать Дионисия, однако тот дал слово остаться на Руси, его поручителем выступил сам Сергий Радонежский. Митяй же тем временем выехал в Константинополь. Сразу после этого Дионисий нарушил собственное слово и отправился вслед за своим противником в столицу Византии.

Суздальский епископ, в отличие от «новука»-Митяя, прошел долгую школу иноческого послушания, есть основания полагать, что постриг он принял в Киево-Печерском монастыре, затем жил анахоретом в окрестностях Нижнего Новгорода. У него были ученики, ставшие впоследствии известными подвижниками, например, Евфимий Суздальский. Архиерейская хиротония была совершена над ним в 1374 г. Дионисий способствовал идеологическому обоснованию антиордынской борьбы, которая в итоге вылилась в смертельную схватку на Куликовом поле, в частности, как показано в работах Г. М. Прохорова, по его настоянию существенно была переработана вошедшая в состав созданной в 1377 г. Лаврентьевской летописи Повесть о нашествии Батыя. Князья, погибшие в ходе первого ордынского похода на Русь, здесь были представлены как святые герои-мученики, кроме того, в Повести содержался «почти неприкрытый призыв к освободительной антитатарской борьбе» [Прохоров 1988: 188].

Авторитет Дионисия позволил ему выступить категорически против планов великого князя относительно будущего митрополии. Причем именно демарш епископа Суздальского, по сути, сорвал соборное поставление Митяя в архиереи. Теперь же поехавший на свой страх и риск в Византию Дионисий рассчитывал не допустить его хиротонии и в Константинополе.

Меж тем, отправляясь в путь, Митяй собрал огромную свиту. Великий князь снабдил его всеми необходимыми документами. К тому же с собой у путешественников были подписанные князем, но не заполненные листы-харатьи. Их надлежало использовать в случае крайней нужды для составления каких-либо документов, в которых могла возникнуть необходимость. Пройдя через Рязанские пределы, Митяй оказался во владениях золотоордынского правителя. Здесь он получил ярлык хана Тюляка, подтвердивший прежние льготы Русской церкви. Далее посольство морем отправилось к берегам Византии. Но когда на горизонте уже был виден Константинополь, Митяй скоропостижно скончался.

Перед послами возник вопрос о том, что же делать дальше. И тут кто-то из них решил использовать подписанные князем, но незаполненные документы. На них была составлена просьба поставить в митрополиты входившего в состав посольства Пимена.

Разумеется, в Константинополе не могли не знать о подлоге. К тому же здесь находились и Киприан, и Дионисий Суздальский, которые не могли не сообщить истинного положения вещей. Однако уличать русских во лжи на патриаршем соборе греки не стали, заметив только, что уже есть готовый митрополит – Киприан. Тогда послы использовали остальные незаполненные харатьи для займов крупных сумм у ростовщиков и с помощью взяток добились-таки своей цели. В июне 1380 г. Пимен был провозглашен митрополитом, Киприан же при этом был лишен Киева, ему оставалось довольствоваться лишь Малой Россией и Литвой, к тому же Пимен в случае его смерти мог претендовать на власть над митрополией «Киевской и всея Руси».

Казалось, вопрос решен. Но здесь возникло новое обстоятельство. Дмитрий Иванович вовсе не желал принимать первоиерарха, которого фактически выбрали русские послы, без каких-либо консультаций со своим князем. На этом фоне даже кандидатура прежде ненавистного Киприана уже не казалась ему столь неприятной. Позиции князя к тому же еще более усиливала одержанная в сентябре 1380 г. победа на Куликовом поле. Дмитрий Донской решает пригласить Киприана и отправляет за ним в Киев весьма представительное посольство, возглавил которое духовник великого князя Федор Симоновский. В мае 1381 г. митрополит прибыл в Москву.

Именно к периоду возвращения Киприана на кафедру относится составление им особой редакции Жития митрополита Петра, жизненный путь которого чем-то напоминал его собственную судьбу. В текст было введено пророчество о будущей силе и величии Москвы при условии следования ее правителей догматам православия. Житие вошло в качестве составной части в службу митрополиту Петру, написанную также Киприаном. В ней содержалось выражение радости по поводу одержанной победы над врагами-агарянами, под которой подразумевался триумф русского оружия на Куликовом поле [Прохоров 1978: 113–114].

Вскоре были получены известия о том, что из Царьграда возвращается самочинно поставленный Пимен. Князь приказал арестовать его в Коломне и отправить в заточение в Чухлому. Патриарх Нил, прослышав о таком обращении с рукоположенным им митрополитом, писал князю с просьбой одуматься, удалить от себя Киприана и принять-таки Пимена, но до поры до времени Донской не реагировал на эти просьбы.

Ситуацию изменило нашествие Тохтамыша на Москву в 1382 г. Перед приходом завоевателя великий князь ушел в Кострому, вероятно, для сбора сил. В городе оставалась его семья и митрополит. Но и они также почли за лучшее покинуть город. Киприан удалился в Тверь, с которой Москва долгое время перед этим соперничала за влияние на Руси. Далее митрополит проследовал в Новгород, а затем вновь вернулся в Тверь. Тохтамыш тем временем сжег Москву, а Дмитрий Иванович, вернувшись в разоренный город, заявил, что не желает более иметь дело с не оправдавшим его доверия митрополитом. Киприан должен был удалиться в Киев. Вместо него приглашен был прежде униженный князем Пимен. Но, видимо, простить ему самоуправства Дмитрий все же не мог, а потому через несколько месяцев, уже в 1383 г., Пимен вновь подвергся опале и был удален.

Вместо него князь решил возвести на митрополичью кафедру Дионисия Суздальского, когда-то столь яростно противодействовавшего Митяю. Как было отмечено выше, Дионисий отправился в Царьград вместе со своим противником. Он знал о внезапной смерти Митяя, фактически стал свидетелем неправедного поставления Пимена и после этого еще некоторое время оставался в Византии. После возвращения Дионисия на Русь