Читать книгу - "Почувствуй - Маша Драч"

за эмоции. Это ведь нормально, правда же? Когда хочется смеяться — смеюсь. Когда плакать — плачу. Когда просто погрустить — грущу.

— Мариш, отпусти крёстную. Она же только с дороги. Устала, наверное, — к нам подбегает Мира.

— Всё хорошо. Перелёт был легким и быстрым.

Когда Маришка меня отпускает, я выпрямляюсь и обнимаю подругу.

Конечно, мы поддерживаем связь. Полгода назад Мира даже прилетела ко мне на выходные. Мы устроили небольшой девичник, я провела ей экскурсию в своем филиале «Плазы».

Но это всё равно не то. Слишком мало времени. Мы даже и половину тем обсудить не успели. А по телефону или видеосвязи нет той комфортной доверительной атмосферы. Поэтому я обнимаю Миру так, словно мы не виделись сто лет.

— Как ты? — тихонько спрашивает она, заглядывая мне в глаза и растирая ладонями мои плечи.

— Нормально.

Это слово с недавних пор стало моим… хм… любимым. Минимум эмоционального окраса. Оно нейтральное. Как ни посмотри, ни в одну из сторон не перевешивает.

Мира кивает мне. Ее водитель забирает мои вещи и молча несет в машину.

По дороге в ЖК, где я арендовала квартиру на ближайший месяц, атмосферу собой заполняет Маришка. Она щебечет без остановки. Рассказывает, как у нее дела в саду и на кружке по рисованию. Трогает меня и часто повторяет, что я красивая.

— Мамочка? Наша Ива красивая, да?

— Самая красивая, — улыбается Мира.

Со мной происходит то, чего я давно не ощущала. Смущение. Детские эмоции такие искренние и сильные, что запросто могут снести с ног. Но это, как ни странно, до жути приятно.

Квартира оказывается ровно такой, какой я ее увидела на фотографиях. Просторная и светлая. То, что нужно.

Первым делом, когда мы переступаем порог, я принимаюсь доставать подарки для Маришки. В этом деле я никогда не знаю меры. Но мне нравится ее баловать. Ничего не могу с собой поделать.

Маришка ожидаемо приходит в восторг от новых кукол и целого гардероба для них. Каждую из них я выбирала тщательно. Приходилось консультироваться с Мирой, чтобы не привезти те, которые у Маришки уже есть. Теперь у нее полная коллекция. Но насколько я знаю, к ним компания игрушек уже готовит отдельную с домашними питомцами.

Пока малышка распаковывает подарки, я раскладываю вещи и поглядываю на часы. Сегодня нужно еще успеть заглянуть в офис. Эти два года я вела дела здешней «Плазы» удаленно. Оставила толкового заместителя. К счастью, не прогадала.

— Моя выставка только послезавтра, — напоминает Мира. — Но сегодня и завтра я относительно свободная. Мы можем где-нибудь спокойно посидеть и поболтать, что скажешь?

— Я скажу, что всеми руками и ногами «за», — улыбаюсь. — И учти, я намерена что-нибудь приобрести у тебя на выставке.

— Прекрати, — машет рукой Мира. — Я могу тебе и так подарить. Только назови номер работы.

— Нет, — качаю головой. — Так дела не ведутся, подруга. Бизнес есть бизнес.

— Я окружена одними бизнесменами, — театрально вздыхает подруга. — Сплошные деньги и статистика.

Мы смеемся.

Только сейчас я в полной мере осознаю, как же мне не хватало Миры. Не хватало вот этой ее легкости и беззаботности. Последние два года я только то и делала, что работала.

Работала-работа-работала.

У меня почти не было выходных. Не было полноценного отпуска. Не было ни единой минуты, когда я могла остановиться и… Нет. Я до сих пор боюсь думать о нем . Внутри всё еще болит. С разной интенсивностью и периодичностью, но болит.

— Ну а как там у тебя дела с тем дизайнером интерьеров? — интересуется Мира и игриво посматривает в мою сторону.

Когда я занималась открытием филиала «Плазы», познакомилась с Эдуардом. Он занимается дизайном. Взрослый, интеллигентный, умный и чего уж греха таить, с красивым «фасадом». Я как-то Мире между делом призналась, что он пытается приударить за мной.

— Никак.

— Почему?

— Не хочу. Внутри ничего не ёкает, понимаешь? Он смотрит на меня, комплименты говорит, отлично шутит, но… Внутри пусто. Сказала ему, что нам светит только френдзона.

— А он?

— Как всегда, повел себя очень достойно, — закатываю глаза.

— Ты из-за него не хочешь в новые отношения?

Мы с Мирой договорились не упоминать имя Наиля. Мне до сих пор кажется, если я его услышу где-то или сама произнесу, то мое хрупкое равновесие снова рухнет. И вряд ли на этот раз я смогу собрать себя по кусочку.

Я не отвечаю, а просто киваю.

Не знаю, два года — это много или мало?

Мне, чтобы разлюбить и навсегда забыть Рунаева — мало. А вот Максу… Ему, например, этого времени вполне хватило, чтобы забыть меня и жениться на своей отличнице-помощнице Алине. Свадьба там была с размахом. Причем таким, что его отголоски докатились даже до меня.

Эта новость никоим образом меня не задела. Я пощелкала фотографии. Увидела Макса в дорогом смокинге. Трёхъярусный торт. Алину в роскошном свадебном платье. Но во мне не возникло ни чувства ностальгии, ни грусти, ничего. Я просто свернула окно и продолжила жить свою жизнь.

— Ян иногда с ним пересекается, — Мира об этом говорит так осторожно, будто ступает по очень тонкому льду.

Я на секунду перестаю дышать. Единственная тонкая ниточка, которая меня связывает с Наилем — бутик. Ни он, ни я лично не участвуем в его развитии. Для этого существуют соответствующие люди. Я привыкла к этой ниточке, а слова Миры будто создают еще одну, более прозрачную и почти меня не касающуюся. Но она каким-то образом режет меня изнутри, как натянутая леска.

Снова киваю.

Меня спасает телефонный звонок. Звонят из «Плазы», чтобы уточнить, точно ли я сегодня буду.

Мы договариваемся с Мирой встретиться вечером в ресторане, выпить по бокальчику вина и уже в спокойной обстановке нормально поболтать. Она при мне бронирует столик в том заведении, где мы уже однажды ужинали с нашими мужьями. Там прекрасная кухня, если мне не изменяет память.

Когда я подъезжаю к своему спорткомплексу, чувствую легкое волнение. Смотрю на до боли знакомое здание и ничего не могу с собой поделать. Меня уносят воспоминания. Здесь я впервые встретилась с Рунаевым. Здесь же мы и ссорились, и работали, и занимались любовью, и…

У меня начинает ныть сердце. Нестерпимо. Сильно. Горячо.

Я ушла из его жизни. Ушла раз и навсегда. Не искала его в