Читать книгу - "Поездка в Хиву - Фредерик Густав Барнаби"

После обеда из ханского дворца прибыли два чиновника. Их сопровождал эскорт из шести всадников и четырех пеших охранников. Старший из этой знатной пары сообщил, что его величество ожидает моего появления, после чего мне привели лошадь, я уселся в седло и последовал за хивинцами ко дворцу. Впереди ехали шесть всадников, за ними между двумя чиновниками двигался я. Процессию замыкал Назар в окружении пеших слуг, которые немедленно пускали в дело свои плети, стоило кому-нибудь из толпы приблизиться к нашим лошадям.

Новость о том, что хан готов принять меня, быстро распространилась по всему городу. По обеим сторонам улицы толпился любопытный народ, желавший поглазеть на англичанина. Пожалуй, ни в одной другой части света Индия не является столь излюбленной темой для разговоров, как в среднеазиатских ханствах. Истории о нашем могуществе и богатстве, проникшие в Хиву через Афганистан и Бухару, наподобие снежного кома обросли по дороге сказочными подробностями. Сокровища, найденные Аладдином в пещере, откровенно бледнеют в сопоставлении с мифическими богатствами Индостана.

Миновав несколько узких улиц, где местами крыши были облеплены зеваками, мы выехали на небольшое открытое пространство, лишенное всяких построек. Именно здесь мне показали глубокую яму, рядом с которой казнили приговоренных к смерти убийц, разрезая им горло от уха до уха.

Дворец хана представляет собой крупное строение, украшенное колоннами и куполами. Они покрыты яркой разноцветной мозаикой, сверкающей на солнце и привлекающей внимание путника при подъезде к Хиве.

У дворцовых ворот стояла охрана из тридцати или сорока человек, вооруженных ятаганами. Вскоре мы въехали в небольшой двор. Ханская охрана была облачена в длинные шелковые халаты разнообразного покроя, подпоясанные яркими кушаками. Над бронзовыми лицами этих гвардейцев возвышались высокие меховые шапки.

Двор окружали низенькие постройки, в каких располагались дворцовые службы, чиновники и прислуга. Красивые мальчики женственной наружности с длинными волосами, струившимися по их плечам, и облаченные во что-то напоминающее дамские одеяния, слонялись повсюду без всякой цели и явно не знали, чем себя занять.

В дальнем конце двора мы прошли через дверь, ведущую в низенький грязный коридор, где временами мне приходилось сильно сутулиться, чтобы не стукнуться головой, и после нескольких поворотов мы оказались в большой квадратной комнате. Здесь восседал казначей с тремя муллами, скрючившимися рядом с ним. Несколько прислужников согбенно расположились на почтенном расстоянии от них в противоположном конце помещения. Казначей и его помощники усердно пересчитывали бумажные рубли и гору серебряных монет, собранных с ханских подданных и готовых к отправке в Петро-Александровск в качестве дани русскому царю.

Наконец этот во всех отношениях великий человек сделал жест одному из своих прислужников. Тот подвинул стоявший у стены большой деревянный ящик с какой-то русской надписью на боку и предложил мне на него сесть. Назар разместился в толпе слуг на другом конце комнаты. После традиционных приветствий вельможа вернулся к своему занятию, оставив меня в неведении касательно следующей части нашей программы. Назар тем временем старался отсесть как можно дальше от одного из своих соседей, вооруженного ятаганом, поскольку решил, видимо, что тот является палачом.

После того как меня продержали в таком положении около четверти часа, в комнату вошел посыльный, уведомивший казначея, что хан освободился и готов меня принять. Через длинный коридор мы прошли во внутренний двор. Здесь находился тронный зал для приемов – большой шатер куполообразной формы. Казначей приподнял кошму, закрывавшую вход, и жестом пригласил меня войти. Внутри я оказался лицом к лицу с прославленным ханом, восседавшим на прекрасном персидском ковре в окружении нескольких подушек и гревшим ноги у круглого очага, где потрескивали угли. Он коснулся рукою лба, и я ответил на его приветствие, тронув свою шапку. Затем хан указал на место подле себя.

Прежде чем я передам наш разговор, небезынтересно будет описать внешность этого правителя. Будучи ростом никак не менее пяти футов и десяти дюймов, он, несомненно, выше многих своих подданных и отличается крепким сложением. У него широкое и довольно массивное лицо с низким квадратным лбом, большими темными глазами, коротким прямым носом с крупными ноздрями и черные как смоль борода и усы. Рот его с белыми, хоть и неровными зубами, пожалуй, чересчур велик, а скрытый бородой подбородок не вполне соответствует волевому выражению его лица.

Он выглядел не старше двадцати восьми лет и отличался приятной мягкой улыбкой, а также веселым блеском в глазах, довольно редким среди жителей Востока; точнее всего, пожалуй, его можно описать не английским, а испанским выражением: тиу simpatico[27]. После всего прочтенного мною в русских газетах о жестокости и преступных наклонностях этого хивинского монарха должен сказать, я был крайне удивлен, обнаружив в его лице столь добродушную особу.

Внешне он очень отличался от своего казначея. Злобный облик последнего едва не вызывал у меня разлитие желчи. К тому же я слышал, что ему присущи все те пороки, а также извращенные склонности, которые зачастую отличают жителей Востока.

Облачение хана напоминало костюмы его подданных, но материалы на него пошли гораздо более дорогие. Рядом с ним лежал меч, инкрустированный драгоценностями. Голову суверена украшала высокая шапка конической формы из черного каракуля. Увидев, что все приближенные хана, находившиеся в шатре, оставались с покрытыми головами, я тоже не стал снимать головной убор.

Правитель Хивы повернулся к слуге, негромко что-то ему приказал, и в шатер немедленно внесли чай, налитый для меня в небольшую фарфоровую чашку. После этого начался разговор с ханом, осуществляемый через Назара и киргизского переводчика, который говорил по-русски. Иногда подключался присутствовавший мулла, некоторое время проживший в Египте и знакомый с арабским языком. Когда хан намеревался сказать что-то не предназначенное для ушей прислуги, он тихо задавал свой вопрос этому придворному, и тот переводил его мне.

Первый вопрос касался расстояния между Англией и Россией, а также – являлись ли англичане и немцы представителями одной нации, что свидетельствовало о недостаточных познаниях в географии.

Я, по счастью, захватил с собой карту Уайлда с изображением всех стран, лежащих между Индией и Англией. Вынув карту из кармана, я развернул ее перед ханом.

Первым делом он спросил, где находится Индия.

Я ему показал.

– Нет, – сказал он. – Индия там.

И протянул руку на юго-восток.

Карта лежала перед ним вверх ногами, и он, очевидно, не понимал, что читать ее необходимо с учетом зеркального эффекта.

Поскольку я не был уверен в том, где находится север, я попросил у Назара свой