Читать книгу - "Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев"

Изречено многомудрыми: станем ли добро творити, не ведая лика его? Добро всем – иному зло, ведь и зло всем – кому-либо в радость.

Прослышали обры, что Словень сбирает войско, борзо оратились и поступили к деревлянем и полянем. «Поучим гордецов, – говорили. – Сидит лиса в норе, пока шуба не нужна». И разбили обры дружины словень-ские, разметали по полю, яко вихрь копы сена. Бежали Щек и Хорив об одних исподних и достигли Славья.

Рече Кый: «Спасу от лютыя смерти, коли назоветесь (мне) братеми». Они согласились и поручили Кыю оставшихся мужей. Сложил Кый (всех), кого мог, и холопем дал вольницу, посадив на коней, и внезапу настиг оборей и посек без пощады; оставшиеся побежали в Дулебы звати (своих) на подмогу.

Рече Кый к Щеку и к Хориву: «Братья любезные, послушайтеся мя и тако избавите Словень от ворога и паки вмогучите ее». Поклялись Щек и Хорив; собрали в Деревлянех и в Полянех новые дружины, и повел их Кый в рысьские становища. Рече ко старшинам: «Нарядите первым князем, обретет Рысь все словеньское войско». Старшины, подумав с сотскими, отреша: «Пойдем с тобою против обров, але князем не нарядим, всуе мечешь глаголы». И встал Кый на колены с мольбою, але услыхал прежнее: «Всуе клонишь выю, бо непокорна ей голова».

Взял Кый рысьскую дружину и со всем войском прошел от моря до моря Словеньскую землю, подчиняя с жестокостию слабые роды сильным, а сильные сильнейшим и ставя в племенех новых князей; и росла власть (Кыя), яко волна под тугим ветром 34, и вознамерился воевати чюжие стороны, однако остерегли волхвы; им же покорялся (Кый) безраздельно, жертвуя обил но бозем и капищам.

Послушных одарял (Кый) щедро и волей не тяготил, перечивших упрямо заточал в темницы. Твердят сведущие, першая темниця в Словени от Кыя.

Свет призывает тьму, заботы об умножении радости выкликают печаль. Досыть быша браней промеж братеми. И се горечь: в неправде пролитая кровь единит больш праведного разумения. И се горе: послушен че-ловец силе, не желанию ума. Высоко поднялось величие Словени, прозрели народы и засуетились: запестрело в Славье от послов и торговых гостей, и (всех) принимали с почетом в теремах великого князя. Сам Кый тружался неустанно, на думе выслушивал каждого из подручных князей, не осекая, але воздавал по мудрости. Онгда привез от Хвалис рысьский купец Баско, сын волхва Лешка, буквицю. Многосведущ и велми смыслен, Баско сподобился писати по-словеньски и читал Кыю; Кый восхитися безмерно, и о том есть на скрижалех Предания: «Сице добавили к словеньским просторам еще одну землю». И бе справедливо; если слово сосуд мудрости, опора желанья и ключ судьбы, то удержанное в письменах – сама мудрость, само желанье и сама судьба. И подарил (Кый) Баско прекраснейшую из жен, и позвал думцем ко двору; когда же Баско умре, тужил о нем, яко по родном сыне, и тризновал со всем людьем.

Писаша буквицей Баско белые волхвы, и повестили о приключениях словеньских родей, о преданиях и заветах; ведех от тех времен Перуново каменье, идеже вписано о законе и обычае. Ведех и другие древлие пись-мены [35], причудливы, яко хвост кура; ныне (их) мало кто разумеет, даже из волхвы; писцы же обучались письму, сказают, до первых седин.

В лето, егда почал единити Кый племёны, подступили обры ко Славью. Обойдя скрытно, ударил Кый им в спину, прижал к Непру и потопил в водах. Уже в преклоне лет надумал Кый прогнати обров из Дулеб-ской земли. И случися затыка: летучий мор в Дулебах; войско Кыя поворотило с полдороги; обры же, умирая в муках, побежали в Придунавье. И было карой бозей за зло, причиненное обрами; скоро забылись имены и вершения оборьских хаканов, развеяло обров по свету, яко подорожную пыль; рассеялись под мечами моравов и панонцев [36]; кто скажет о них ныне?

Кый жил долго и почил смертию в дряхлости; плакали словене на могиле и радовались, еже был серед них великий муж. Именем его назвали Славье – Кыев.

Щек и Хорив, лишены власти, скончались допреж Кыя; повестит Падун Кривой, были задушены по велению Кыя; не нахожу подтверждения у других летописцев, але все едины, оба князя жили в насильном затворничестве.

При Кые растеклась Словень изнове до Лукоморья; Рысь расселась до Дона. И ссорися Кый с Рысью, пеняя за обычай казачити, или, яко преждь рекли, казарити; и рысичи, недовольны чюжим судом, поднимались на Кыя и в концех ушли в Запороги; на Доне поставили великий город Драгань, идеже вели торги с ромеями и персеми, с казареми, албанеми и азнавурой [37].

Окончилось насилие обров, але не настал мир и покой на Словеньской земле; нарушив ряд, почали набе-гати на становища по Дону казаре [38]; грабили гостей из Рыси и обижали соузные племёны. Сказала Рысь каза-рям: «Не пропускаете нас в Хвалисы и на Воложу, не пустим на Дон и к Понтскому морю». И заложили проходы. Казаре же, умножась числом необычно, пошли от Воложи до Азнавур, воюя и разбивая грады и селища разноликих народов и обращая полоненных в рабов, а после прикочевали к Дону и стали пасти стада. Едва рысичи собирались в погоню, казаре уходили, едва возвращались в становища, казаре вновь кружили поблизости, высматривая добычу. И собралось казарей видимо-невидимо, и выступили внезапу супроть Рыси и ее соузцев [39]; бились обе рати крепко; видя же, что силы истощаются, а казарей еще неисчислимо, рысичи оставили Драгань и отступили к устью Дона и дальше, к Купани, идеже селились неколи греки; потеснив годь и урлан, сели на тех благодатных землях и возвели Торги, город огромный и богатый; ныне на его месте Тмутаракань; иные скажут, город заложен казареми, и се от невежества.

Грустно повестити о временах безвременья, иже являются и к родем, и к человецем, – о тяжких, ночных временах мелкотных умыслий и дробязных деяний, ко-марих страстей и зычного самовосхваленья; ничтожности судьбы ведь сопутствует кичливость, а грязи живота громогласные поучения в чистоте. Не минуло и десяти лет после смерти Кыя, а междоусобья паки потрясли Словеньскую землю, распалось соузье и отложилось вновь племя от племени. И Рысь поубавила силу, разделившись на части; сидели одни в Запорогах, другие, почитавшие ся спасителями старины, ненавистники Кыя, сородичи и друзи Междамира, – по Доне, а еще по Купани, близ вустья, але про тех аз рекох. Онгда утвердися за рысечами имя русь, а