Читать книгу - "Простые удовольствия. - Михаил Француз"

– Пойду, в общем, – пожав плечо старшего Кента, сказал я и покинул подвал.

– Аккуратнее там, – услышал я голос отца, уже ото входа.

– Ладно, – махнул рукой в ответ.

***

Я сидел на лавочке. На лавочке рядом с чьей-то могилой на местном кладбище. Ну, а куда ещё покойнику путь, как не на кладбище?

Здесь тихо. Спокойно. Можно подумать и подышать свежим воздухом.

А подумать есть над чем. Инопланетянин. Я переродился в пришельца. Что ж, это объясняет «суперсилу» и «суперскорость». Возможно, ещё что-то необычное со временем проявится. Как минимум, не исключено.

Вопрос: что это меняет для меня лично?

Вообще-то очень многое. Это рушит весь проект «спокойной счастливой жизни», выстроенный мной с прицелом на далёкую перспективу, так как я теперь не наследник фермера, а непонятная «кракозябра».

Я помню: что приёмный ребёнок в семье Кентов. Вспомнил и про силу со скоростью, что, оказывается, были у Кларка всегда, сколько он себя осознавал. Он так к ним привык, что воспринимал, как само собой разумеющиеся вещи. Знал, что у других такого нет, помнил, что должен всегда их скрывать – так велели родители…

Теперь вот уже новый я узнал, откуда они, эти силы.

Так-то и забить бы на них: ну есть и есть, подумаешь. Но появляются дико неудобные вопросы:

1. Как и почему я оказался один?

2. Что с биологическими родителями?

3. Ищут ли меня?

4. Сколько таких, как я на Земле?

5. Несут ли они для меня угрозу?

Вопросы простые, их немного, но отсутствие сколько-то внятных ответов на них рушит любое долгосрочное планирование.

В темноте, со стороны входа на кладбище, раздался тихий перестук копыт. И звук приближался.

Перестук копыт был знакомый. Хм, да так-то вообще, в округе, кроме Ланы Ленг на четвероногом транспорте никто не передвигался, предпочитая ему колёсный.

Вот ведь ещё вопросик: уйти или остаться?

Ещё утром всё было просто и понятно: мальчик, которому нравится девочка. Мальчик непрочь пообщаться с девочкой. Девочка – типичная девочка: то есть сама не знает, чего хочет, потому, что хочет всего и сразу.

Теперь же… в свете новых вводных, всё становится сложнее. И на первое место по важности выходит вопрос:

1. Что за странная реакция на приближение Ланы Ленг?

Вопрос не праздный. Утром я ещё предполагал, что просто аллергия на её парфюм, но теперь…

Что ж, подождём, уходить не будем.

– Кто здесь? – раздался напряжённый вопрос мне в спину, через некоторое время.

– Я, – ответил я.

– Кларк? – удивлённо воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?

– Понимаешь ли… есть у меня такая привычка: когда в жизни происходит фигня, и мне надо серьёзно подумать, я прихожу на кладбище. И так получается, что обычно такие моменты выпадают на ночное время… – ответил я и даже не соврал. За мной действительно такое водилось. В «той» жизни. Правда, было это не абстрактное «кладбище», а конкретно могила отца. Сидя возле неё, я принимал все самые важные решения той жизни. И действительно, время обычно было ночное.

Многие мистифицируют кладбища. Населяют их в своём разуме призраками и потусторонней чертовщиной. Другие бравируют, выделываются перед собой и перед другими, приходя на кладбище и безобразя на нем.

Я не отношу себя ни к первым, ни ко вторым. Для меня это просто красивое и спокойное место, где можно подумать. – А ты?

– Ты умеешь хранить секреты? – спросила девушка, подойдя ко мне почти в плотную. Я чуть было не отпрыгнул при этом в ужасе. Но… давешних неприятных ощущений не было. Я спокойно находился в полушаге от Ланы Ленг и не корчился от боли. Занятно.

То есть, реакцию вызывает не она сама?

– Пожалуй, умею, – ответил ей. Про себя же продолжил: «в противном случае – я труп».

– Я прихожу сюда по ночам, поговорить с родителями, – улыбнулась девочка. – Наверное тебе покажется странным, что я говорю с мертвыми...

– Нет, – ответил я. – Мне это не кажется странным, – про себя добавил: «Куда страннее, что я, по сути мертвый, разговариваю с тобой». – Есть вещи, которыми с живыми не поделишься…

– Идём, я тебя им представлю, – взяла она меня за руку и потянула за собой. Идти оказалось недалеко. Мы остановились возле совсем низенького надгробного памятника.

– Мама, папа, это Кларк Кент, – внезапно достаточно громко проговорила Лана. – Поздоровайся с ними.

– Здравствуйте, – чувствуя себя… странно, поднял в приветствии руку я.

– Он у нас застенчивый, – присела на корточки перед камнем Лана. – Мама спрашивает: ты расстроен из-за девушки?

– Нет, – отрицательно повёл я головой.

– А папа спрашивает: может из-за парня? Не обращай внимания, у него извращённое чувство юмора… интересно, Кларк, почему ты здесь?

– Я не расстроен, Лана. Я растерян. У тебя не было никогда ощущения, что всё… неправильно. Фантастично, гротескно, невозможно. Что нужно срочно ущипнуть себя и открыть глаза…

– Иногда… – ответила Лана Ленг, сидящая на корточках перед надгробным камнем своих родителей. – Иногда мне снится, что я в школе, жду, когда меня заберёт Нелл, но она всё не приходит и не приходит. А потом появляются родители, и мы едем домой. Тогда я просыпаюсь абсолютно счастливая… а потом понимаю, что это только сон, их нет, а я на самом деле одна…

– Ты не одна, – сказал я. – Ушедшие за Грань близкие люди… они все здесь, – положил руку себе на грудь. – В твоём сердце. Эти слова кажутся банальными, пустыми… но, замри на миг. Просто прислушайся. Слышишь? Их голоса…

– Голоса? – с непониманием посмотрела на меня девочка.

– Просто прислушайся, – остановил я её жестом. – Прислушайся к своему сердцу. Отбрось разум, который твердит, что это глупость, просто прислушайся.

– Я… – чуть повлажнели её глаза. – …слышу…

– Ты не одна, Лана, – уже спокойно, без жара убеждённости произнёс я. В «той» жизни я ведь проходил через потери. Мне тоже было плохо. Тоже одиноко… на кладбище по ночам от хорошей жизни не ходят… Я нашёл для себя такой ответ, такое спасение, каким сейчас попытался поделиться с этой потерявшейся тоскующей девочкой. Есть шанс, что мой способ ей поможет…

– Спасибо, Кларк, – через какое-то время сказала Лана, тихонько смахивая слёзы с глаз, пряча их за улыбку. – А всё же, что