Читать книгу - "50 великих шедевров архитектуры - Андрей Юрьевич Низовский"

Велико архитектурное наследие Византии. Но ни в одном другом памятнике ее художественный гений не нашел такого совершенного воплощения, как в Софии Константинопольской.

Белокаменные храмы Владимира и Суздаля

Белокаменные храмы Владимиро-Суздальской земли, построенные при Андрее Боголюбском и его преемнике, князе Всеволоде Большое Гнездо, принадлежат к числу памятников архитектуры мирового значения.

В 1158 году сын Юрия Долгорукого князь Андрей Боголюбский сделал своей столицей город Владимир на Клязьме. И в этом же году здесь началось строительство главного храма Северо-Восточной, «Залесской», Руси – Успенского собора.

Андрей Боголюбский задумывал свой храм не только как главный собор владимирской епископии, но и как оплот новой, независимой от Киева митрополии – стольный Владимир-град вступал с Киевом не только в политическое, но и в церковное соперничество. Для выполнения такой задачи сил местных мастеров было недостаточно. Тогда, по словам летописца, во Владимир «Бог привел мастеров из всех земель». В их числе были мастера из Киева, Галича, Греции и Германии – последних прислал император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса.

Архитектура владимирского Успенского собора определила развитие зодчества Северо-Восточной Руси на несколько столетий вперед. Из нее выросла вся архитектура Московского государства – владимирский Успенский собор послужил примером для позднейших московских построек.

От стен Успенского собора берет свое начало и знаменитая белокаменная резьба древнерусских храмов. Именно на фасадах Успенского собора впервые появились резные маски и композиции – «Три отрока в пещи огненной», «Сорок мучеников севастийских», «Вознесение Александра Македонского на небо» – последний сюжет был в Средние века широко распространен в Европе и на Востоке.

В облике Успенского собора красота архитектуры сочеталась с изысканностью и пышностью убранства. Кроме барельефной резьбы мастера Андрея Боголюбского широко использовали прием оковки порталов и барабанов куполов золоченой медью. Впечатление золотых листов производили блестевшие медные плиты пола.

В собор входили через порталы, двери которых были «писаны золотом». Огромный интерьер храма сиял блеском золота, майолики и росписей. Летописец рассказывает, как во время престольного праздника Успения Богоматери в соборе открывались «златые врата» соборных порталов и в храм устремлялся поток богомольцев. Под их ногами расстилался сверкающий ковер из цветных майоликовых плиток и медных позолоченных плит. Пламя свечей отражалось на драгоценной утвари. А на хорах, над головами празднично одетой толпы, стоял князь и его приближенные…

На протяжении XII–XIII веков собор расписывался настенной живописью несколько раз. Впервые он был украшен росписями в 1161 году, при Андрее Боголюбском. Но уже в 1185 году сам собор и его настенные росписи сильно пострадали от пожара. От первой росписи уцелел лишь небольшой фрагмент: два павлина с пышными хвостами, растительный орнамент, фигуры пророков со свитками в руках. После перестройки храм был заново расписан в 1189 году. От этой росписи до наших дней также дошло только несколько фрагментов. В 1237 году, накануне татарского нашествия, было выполнено еще одно поновление живописи храма. Но уже на следующий год собор был жестоко разорен татарами и сожжен. Большая часть фресок погибла.

До начала XV века собор стоял в запустении. Только в 1408 году восстанавливать живопись Успенского собора приехала группа мастеров из Москвы. Это были легендарные Андрей Рублев и Даниил Черный со товарищи. Придерживаясь старой системы размещения сюжетов, они расписали собор фактически заново. До наших дней фрески Андрея Рублева и Даниила Черного дошли со значительными утратами.

Со времен Андрея Рублева Успенский собор несколько раз разорялся и горел. К XVIII веку он был весь покрыт трещинами «от подошвы до своду», грозя вот-вот развалиться. Были предприняты срочные меры к его спасению. Храм починили, хотя и внесли много искажений в его первоначальный облик. Только научная реставрация, проведенная в 1888–1891 годах, вернула собору его первоначальный вид. Из всех позднейших пристроек к собору сохранились только Георгиевский придел, построенный в XIX веке архитектором Н. А. Артлебеном, и высокая, увенчанная золоченым шпилем колокольня, сооруженная в начале XIX столетия.

Во времена правления сына Андрея Боголюбского, князя Всеволода Большое Гнездо, Владимиро-Суздальское княжество достигло зенита своей славы. И построенный Всеволодом Дмитриевский собор призван был олицетворять этот подъем Владимирской земли.

Точное время сооружения Дмитриевского собора неизвестно. Владимирский летописец, говоря о смерти великого князя Всеволода III Большое Гнездо, упомянул только, что князь на своем дворе создал «церковь прекрасную» во имя святого мученика Дмитрия и дивно украсил ее иконами и росписью. Историки считают, что собор был построен между 1194 и 1197 годами.

Дмитриевский храм – шедевр гармонии и меры. Дух торжественного великолепия пронизывает его до мельчайших деталей. 566 резных камней на фасадах собора развернуты в причудливую картину мира, где образы христианства мирно уживаются с образами народной мифологии и сюжетами европейской средневековой литературы.

Из-за обилия белокаменной резьбы, покрывающей стены Дмитриевского храма, его называют «драгоценным ларцом», «каменным ковром», «каменной поэмой». Насыщенность его убранства так велика, что она, пожалуй, стала бы чрезмерной, если бы зодчим и камнерезам изменило чувство гармонии, позволившее им остановиться именно тогда, когда был достигнут высший предел, за которым начинается вычурность.

Как и его отец, князь Всеволод, возводя свой собор, не обошелся без привлечения «каменодельцев» с Запада. В Дмитриевском соборе размещение некоторых рельефов соответствует их месту в романской, в частности западно-французской архитектуре (Самсон со львом, борцы и др.). Истоки владимиро-суздальской храмовой пластики можно отыскать в Саксонии, Швабии, Северной Италии и Франции, в Малой Азии и на Кавказе. Некоторые особенности резного декора Дмитриевского собора находят аналогии в памятниках французской провинции Пуату. Особенности школы Пуату – обилие скульптуры на западном фасаде с ярусами аркатурно-колончатых фризов и статуями святых.

Авторами белокаменной резьбы собора считаются местные владимирские резчики, работавшие вместе с какими-то выходцами с Балканского полуострова – болгарами, далматинцами или сербами. Поэтому в белокаменном убранстве собора так много общесредневековых мотивов, распространенных по всей Европе. Из восприятия и переработки чужого рождалось свое, особое, неповторимое: в тигле местного творчества заимствованное сплавлялось со своим и обретало иное качество. Именно таким путем произошло приобщение Древней Руси к зрелой культуре византийского и западноевропейского Средневековья.

Фасады здания разделены на три яруса. Нижний почти лишен всякого убранства, и на фоне его гладких стен выделяются только резные перспективные порталы. Средний ярус представлен колончатым аркатурным поясом с белокаменными резными фигурами и богатейшим орнаментом. Верхний ярус, прорезанный узкими высокими окнами, сплошь покрыт резьбой. Резьба покрывает и барабан купола. Храм увенчивает пологий золоченый купол, напоминающий богатырский шлем.

В резьбе колончатого пояса помещена целая галерея святых, среди которых князья Борис и Глеб. Большинство этих фигур поздние, самые ранние скульптуры сохранились только в части северного фасада.