Читать книгу - "Это не орлы – это чайки - Артем Каренович Галустов"

У могилы он только и думал о своём последнем разговоре с отцом. Всё вокруг напоминало об этом. Он оказался скандальным, и был их прощанием друг с другом. Отец знал, что дни его жизни, украденные зависимостью, начинают заканчиваться. Он позвал своего сына домой, чтобы рассказать ему сокровенную тайну. Отец поведал ему о семье и войне, а также о последствиях, которые могли привести его сына в тупик. Правда, как и гнев, были очень характерны для всех Стародубцевых.

Алексей стоял у могилы своего отца, когда уже все разошлись. Рядом с его отцом было ещё одно захоронение, которое так же утопало в цветах. По слухам оно принадлежало его погибшему брату. Он долго смотрел в глаза своего отца и пытался выпытать из них сходство с собой, но никак не получалось. Алексей не захотел оставаться в посёлке и вернулся в Москву.

Упав на отцову кровать, он пролежал до следующего утра и сам себя снова выгнал из квартиры. Он нигде не мог остановиться, осесть. Его потянуло прогуляться. С Шаболовки он дошёл до парка Горького и долго бродил то среди душистой сирени, то вдоль реки. Он пошёл в сторону музеона, уселся на ступеньки и стал наблюдать за прохожими. Когда надоело, он отправился дальше. Вернулся к реке и прошёл мимо исполинского памятника Петру. Его ноги беспрестанно попирали уставшие под его тяжестью корабли.

Он дошёл до Якиманки и поднялся на Патриарший мост. Дойдя до храма, он долго кружил вокруг него, рассматривая бронзовые горельефы. Большинство из статуй пытались своими ступнями поместиться и устоять на карнизах храма. Некоторые находили себе место в филенках дверей.

Алексея привлёк всего один горельеф, где стоял Христос. Держа в руке стяг, он победоносно шёл вперёд. Кажется, что он хочет спрыгнуть с этого карниза, но такое ощущение, что он пойдёт прямо по воздуху, как по Галилейскому морю. Лицо у него было слишком строгим и беспристрастным. Своей ногой он придавил большую змею, наступая ей на брюхо. Алексею казалось, что он её не замечает, смотрят на неё лишь люди, которые столпились вокруг Христа, прижавшись к стене.

Оставив этих бронзовых людей, Алексей, поднимаясь по Гоголевскому бульвару, добрался до Тверской. Пройдя чуть дальше, он увидел, как растягивалась очередь. Он пошёл к её началу и дошёл до литературного института. Алексею захотелось себя выдать за абитуриента, лишь бы оказаться внутри.

Алексей встал в очередь, на удивление она очень быстро двигалась. Краем глаза он увидел, как поступающие показывали листок охраннику. Тот его рассматривал и пропускал. У Алексея ничего не было. Когда он подошёл к охраннику, они оба с ног до головы посмотрели друг на друга одутловатым взглядом.

— Листок. — потребовал он

— Слушайте, я его посеял, может по паспорту пропустите.

— Листок. — продолжал на своём охранник.

— Ну я же сказал, я его потерял, возьмите паспорт. — Алексей заметил, что его голос звучал как-то по-детски и умоляюще, он даже не узнал свой тембр.

— Приказ никого не пропускать без экзаменационного листа, давай, не задерживай очередь, следующий. — сказал охранник, но следующий не подошёл, так как Алексей странным и пренебрежительным смешком отреагировал на слово «приказ».

Алексей внезапно для посторонних глаз приосанился, его голос снова воспрял духом, а глаза зажглись командирской задорностью.

— Слушай меня, товарищ охранник, что ты меня калишь своими приказами, я с армии сюда приехал не для того, чтобы твоим приказам подчиняться, на тебе паспорт, — он ткнул им в грудь охраннику, и тот его взял, чтобы он не упал вниз, — эта книжка намного важнее твоего мятого листка. Запиши мои данные и дай пройти.

Охранник забежал в свою будку, чтобы переписать данные, но, раскрыв документ, увидел, что это военное удостоверение. Не зная, что писать, он молча вернул его Алексею.

Пока они спорили, Алексей и не заметил, как резко потемнело. Над головой сгустились тучи, и стало мерно накрапывать. Дождь еле процеживался сквозь темно-синюю муть, лаского стуча по листкам деревьев. Он прошёл мимо желтого особняка с белыми пилястрами. Подошёл к памятнику, который стоял спиной к нему. Это оказался Герцен, он задумчиво смотрел на маленький парк, что впереди его дома. Внутри двора никого не было, Алексей стоял один. Он повернулся к зданию, чтобы посмотреть на фронтон. В небольшом треугольнике спрятались музы с арфой от противного дождя. Вдруг щебетание листвы от капель усилилось. Поднялся шум, а вместе с ним полил ливень. Алексей забежал внутрь.

Старый запах. Пыльный. Подвальный. Сырой. Казалось, что он не спрятался от этого дождя. И пришёл в то место, где он царит всегда. А затем он увидел узкий коридор со вздутым линолеумом и обшарпанными дверями. Он прошёл вперёд и оказался у каменной лестницы.

Алексей взбежал по лестнице вверх. Оказалось, что все абитуриенты чего-то ожидали на втором этаже. Он собрал рукой всю влагу со своих волос и отбросил капли воды на пол. Путь вёл мимо множества горшков с цветами, но он так и не сдвинулся с места. Рядом сидела молодая девушка, которая смотрела на него и улыбалась какой-то тайной для него улыбкой. Он никогда не видел более разговорчивых глаз. Большие и круглые они глядели на него своими морскими зрачками. Они были наполнены какой-то живительной энергией, влажностью, которая придавала блеск, некой кокетливой поволокой, оттиском улыбки всего её духа в них.

Своим взглядом она исподлобья разговаривала с ним. Удивительно, что Алексей понимал этот язык, но не мог на нем изъясняться. Она приглашала его сесть рядом с ней, а он всё суетился вокруг. Девушка с невероятной силой юности буквально смеялась своими глазами.

У неё были каштановые волосы, которые отдавали серым оттенком. Кожа нежная, бежевая. Тонки губы застыли в лёгкой улыбке. Вдруг она решила заговорить обычным, человеческим языком:

— Ты не хочешь занять место рядом со мной?

— Что?

— Место рядом со мной. Там уже всё занято.

— А, так поэтому ты здесь сидишь?

— Ну да. — сказала она и снова