Читать книгу - "Три жизни Алексея Рыкова. Беллетризованная биография - Арсений Александрович Замостьянов"

Совнаркома выступал перед большой аудиторией 20 ноября 1922 года — еще до образования Советского Союза. Вскоре обострилась загадочная болезнь Ленина. Он быстро угасал. 18 декабря Пленум ЦК персонально возложил на Сталина ответственность за соблюдение режима, установленного для Ленина врачами. 12 декабря 1922 года Ленин работал в Кремле. В тот день он принял своих давних соратников Алексея Рыкова, Льва Каменева, комиссара Рабоче-крестьянской инспекции Александра Цюрупу, наркома внутренних дел Феликса Дзержинского, торгпреда в Берлине Бориса Стомонякова. Символично, что в свой последний рабочий день председатель Совнаркома общался со своим преемником — Рыковым. На следующий день Ленин подчинился настояниям врачей — и окончательно переехал в Горки, подальше от ежедневной управленческой рутины. От поездок в Москву, в Кремль, он был вынужден отказаться. На 53-м году жизни «вождь мирового пролетариата» оказался напрочь разбит болезнями и крайним переутомлением.

Это означало уход Ленина из большой политики — как тогда казалось, временный. Официально его недуг связывали с последствиями от ранения «отравленными пулями» во время покушения 30 августа 1918 года. В реальности эта версия маловероятна. Скорее можно говорить о болезни мозга на фоне общего ослабления организма. «Атеросклероз артерий с резко выраженным поражением артерий головного мозга» — эта формула, появившаяся после вскрытия тела Ленина, видимо, близка к истине.

Формально именно Ленин стал после образования СССР первым председателем союзного Совнаркома, но — лишь формально. В реальности эти обязанности в новой стране исполняли, главным образом, поочередно Рыков и Цюрупа. Увеличился и управленческий вес генерального секретаря партии — Сталина. Впрочем, в начале 1923 года они еще верили, что Старика можно вылечить, что он еще вернется к работе, — быть может, не с той энергией, которая была ему присуща прежде, но все-таки вернется.

Лечили его разнообразно и усердно, приглашая лучших российских и зарубежных врачей. Рыков тоже активно участвовал в поисках оптимальной терапии для умирающего вождя.

Но смерть Ленина 21 января 1924 года застала Рыкова тяжело больным, он почти не вставал с постели. Простудное заболевание с высокой температурой обернулось инфарктом. Ближайший соратник покойного лидера даже не смог в лютый мороз отправиться вместе с другими членами Политбюро в Горки на автосанях в ночь на 22 января 1924 года, когда они ринулись туда, чтобы попрощаться с Лениным. Рыков приехал в Горки чуть позже, когда врачи постарались привести его в чувство. Сохранились кинокадры, на которых Алексей Иванович вместе с соратниками (чуть позже многие из них станут непримиримыми врагами) выносит из усадебного дома гроб Ленина.

А вот как об этом дне вспоминала его дочь Наталья Алексеевна Рыкова-Перли: «Накануне раздался телефонный звонок, мама взяла трубку, слушала, и у нее покатилась слеза. Я не видела слез у матери — ни до, ни после. И она, ни звука не говоря, прошла в спальню, закрылась там. Ничего нам не говорили, детям, абсолютно. Но рано утром, видимо, мы завтракали, и просто все обомлели: открылась дверь, и вышел Алексей Иванович — в высоких зимних сапогах, валяных, в куртке теплой. Как это так: на днях его опускали в ванну на простыне, тут он на своих ногах. И он уехал куда-то. А когда мы пришли в школу, там объявили, что умер Ленин. И вот — это общеизвестно, что после смерти Владимира Ильича на электросанях туда поехала группа. Отец поехал вдогонку, уже на другое утро. Вот тогда мы узнали, что умер Ленин. Нас повезли в Колонный зал Дома союзов. Нам приказали обернуть ноги газетами, валенки надели, и нас повезли в Колонный зал, и мы там, конечно, в отдалении стояли, так что это было, а живого Владимира Ильича я не помню»[90].

Воспоминания всегда субъективны и часто передают прошлое в несколько искаженном виде. Но — мемуаристы иной раз уводят нас от реальности не дальше, чем документы, которые подчас лгут, как люди. А поздние эмоции дочери — это тоже штрих к посмертному портрету Рыкова.

Подпись: М. П. Томский, А. И. Рыков, М. И. Калинин, Н. И. Бухарин несут гроб с телом В. И. Ленина от траурного поезда по платформе Павелецкого вокзала. 23 января 1924 года [РГАСПИ. Ф. 394. Оп. 1. Д. 110]

У гроба Ленина несли дежурство Сталин, Бухарин, Каменев, Зиновьев, Рыков. Произошел, по Стравинскому, новый поворот колеса. Смерть вождя, который и так последние месяцы уже не оказывал прямого влияния на политику, все-таки многое изменила. А прощание с Лениным полностью переворошило атмосферу в стране и расстановку сил в политической элите. Сергей Есенин писал про эту поросль — на удивление точно:

Для них не скажешь:

Ленин умер.

Их смерть к тоске не привела.

Еще суровей и угрюмей

Они творят его дела…

Напрямую и не скажешь — как относится поэт к наследникам Ленина? То, что самому вождю революции он пропел посмертную осанну, — в этом нет сомнений. Но в наследниках, видимо, сомневался — и выразил это весьма изящно. В этом и сложность, в этом и мастерство поэта, которого через год будет хоронить почти такой же людской поток, который прощался с вождем. «Суровей и угрюмей».

Выступая на траурном заседании II съезда Советов СССР, 26 января 1924 года, Рыков со слезами в голосе назвал себя учеником Ленина. Открыл то заседание Михаил Калинин. Надо признать, ярче других выступил Сталин, придумавший по такому случаю афористическую форму клятвы: «Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам хранить единство нашей партии как зеницу ока. Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним и эту твою задачу».

Рыкову предоставили слово ближе к концу заседания. Он нервозно оглядел притихший зал Большого театра. Выглядел изможденно, говорил хрипловато, заикался, быть может, чаще, чем обычно. Сказывались и неприятное, привязчивое заболевание, и нервное напряжение, и скорбь по человеку, с которым он часто спорил, но неизменно, не одно десятилетие, считал своим руководителем. Именно Рыков от имени ЦИК предложил целую программу увековечивания памяти Ленина — от массового издания литературного наследия умершего вождя до идеи Мавзолея: «Гроб с телом Владимира Ильича сохранить в склепе, сделав последний доступным для посещения». Рыков, как человек дела, зачитывал уже принятые резолюции. А в конце добавил от себя лично, вспоминая свой долгий путь общения с Лениным: «Товарищи, я думаю, что я и все мы чувствуем, что нет таких материальных памятников, такого мрамора, такого камня, которые были бы достойны жизни и смерти Владимира Ильича. Единственный настоящий памятник, который можно воздвигнуть тов. Ленину, будет заключаться в полной победе его идей, идей освобождения трудящихся всего мира на всем земном шаре. Мы — его современники,