Читать книгу - "Время Культуры - Ирина Исааковна Чайковская"

фильм, снятый по его повести «Долгое прощание» режиссером Сергеем Урсуляком. Фильм, — а я перечитала повесть еще раз, — ничуть ей не уступающий и даже углубляющий, проясняющий и делающий более объемным ее содержание. Фильм был снят в 2004 году. Смотрела — и словно пелена спадала с глаз, словно проявлялась переводная картинка, так отчетливо я увидела то, о чем это и почему называется «Долгое прощание».

В свое время читала эту вещь Трифонова, появившуюся в 1971-м году в толстом журнале вслед за предыдущими «московскими повестями» — «Обмен» (1969) и «Предварительные итоги» (1970), сразу вызвавшими споры, пересуды и читательский интерес.

Вроде бы и «Долгое прощание», как и первые две, сосредоточено на обычной жизни («Обмен» даже упрекали в «бытовизме», ибо его конфликт крутился вокруг обыкновенного квартирного обмена), разве что герои повести — начинающая актриса и начинающий писатель…

Не было у меня тогда и мысли об «автобиографичности» повествования, о том, что писалось произведение по следам незаживающей раны. Да и что я тогда знала о личной жизни писателя Юрия Трифонова? Очень хорошо запомнилась «очередь за подушками», в которой героиня стоит в конце повествования. Печальный итог жизни актрисы. И вот сейчас, много лет спустя, благодаря редкостной по поэтичности и проникновению в самую суть сюжета картине Сергея Урсуляка, я поняла. «Долгое прощание» — позднее «прости» молодости и неперегоревшей любви, любви, омраченной тяжелой драмой, если не трагедией.

Ляля — Полина Агуреева

Но по порядку. О чем повесть Трифонова?

Ее действие разворачивается в начале 1950-х, в конце сталинщины.

Молодая вктриса Людмила (Ляля) Телепнева замужем за начинающим писателем Гришей Ребровым, живущим в семье жены. Оба на старте, обоим «не фартит». Ляле не дают ролей, Гришу не печатают.

Мягкая сердцем Ляля, однажды пожалев бездарного драматурга Николая Демьяновича, над которым смеются ее собратья-актеры, втягивается в связь, в итоге сделавшую ее премьершей в театре. Николай, хоть и бездарен, но обладает мертвой хваткой и знает, чего хотят от драматургов идеологи. Этой «мертвой хватки» не хватает Грише. Гриша весь день занимается в библиотеке, читает исторические сочинения, он слаб, беспомощен в решении житейских вопросов. Но он тонок, талантлив, он умеет любить…

Урсуляк рассказал о любви этой молодой пары с помощью черно-белых кадров зимней Москвы, трамваев (в титрах — благодарность трамвайному парку), падающего снега, собаки, приютившейся на остановке, а потом едущей в трамвае вместе с таким же «побитым» Гришей. А как хороша безмолвная сцена, когда двое любящих смотрят друг на друга сквозь замерзшее зимнее стекло! О любви этих двоих говорит завораживающая музыка Моцарта, Баха и Вивальди, звучащая в картине. Ну и конечно, стихотворение «Снег идет» Бориса Пастернака, прочитанное голосом режиссера и становящееся лейтмотивом фильма, утверждением чего-то, что стоит над бытом, над страшным временем, над поворотами судьбы…

Гриша — Щенников

Актриса Полина Агуреева так играет Лялю, что ей не только веришь, но и оправдываешь ее во всем.

О да, она обманывает Гришу, но она хочет ему помочь с помощью «сильного» Николая. Она видит разницу между ними, один — талантливый, но пока не слишком везучий писатель, другой пишет «заказные» пьесы на злобу дня, «д… средней руки».

Ей приходится лавировать в этой жизни, где, не будь Николая Демьяновича, у нее не было бы ролей, где у нее болен отец, а сад, посаженный отцовскими руками, отбирает и вырубает милиция, где мать — в вечной борьбе с зятем и дочерью- бранится и пишет письма «в инстанции».

Чего стоят мытарства Гриши со справками! Справки — это знамение времени, непременный атрибут советского быта. Недаром Урсуляк не пропустил этой линии ни в романе Гроссмана «Жизнь и судьба», где героиня все той же Полины Агуреевой никак не могла раздобыть себе справку с места жительства, ни в повести Трифонова, где несчастный Гриша (alter ego Трифонова) на трех своих «неверных» работах так и не получает от администрации справку для домоуправления.

А без такой справки он как тунеядец может быть выселен из Москвы. Краем уха слышала, что закон о «тунеядстве» снова хотят принять в России. Что ж, реставрация так реставрация. В сталинщину, однако, было кое-что еще покруче.

В повести этот момент смазан. Николай Демьянович привозит Лялю на день рожденья некоего Атабекова. Затем пропадает, Ляля остается у всесильного «начальника», который лезет к ней с объятиями, но она вырывается и убегает. Так в книге.

Но не так в фильме, не убоявшемся восстановить подлинную картину (авторы сценария Эльга Лындина и Сергей Урсуляк)

Дом, куда кондовый драматург привозит Лялю, принадлежит Лаврентию Берии. Это его очки, его цепкий взгляд, направленный на новую жертву. Звучат грузинские песни, Лялю тоже просят спеть — и отказаться нельзя. Актриса Полина Агуреева поет свою собственную песню на стихи Цветаевой «Моя маленькая». Чудесная песня, прекрасно исполненная! Но ни Бог, ни иконка, ни ангел, в ней упоминаемые, не могут спасти Лялю от дьявольщины, от насилия. Драматург советует ей по телефону «вести себя хорошо», Лаврентий Павлович, встретив сопротивление, угрожает: «В противном случае…», а бедная жертва, поняв, что попала в западню, только и может, что выдавить из себя улыбку и спросить: «А Николай Демьянович очень вас боится»?

Страшная сцена. Страшны рыдания несчастной женщины под окнами ближайшего помощника советского самодержца.

А ведь надо жить дальше, нести этот груз на себе, не сломаться…

Реальная жертва насилия ушла из жизни в возрасте 43-х лет. Говорю о Нине Нелиной-Нюренберг, первой жене Юрия Трифонова. Была она оперной певицей, колоратурным сопрано, обладая прекрасными внешними и вокальными данными, была принята в Большой театр, пела Розину в «Севильском цирюльнике»…

Красивая молодая солистка понравилась Берии. В 1956 году в Большом театре был обнародован список актрис, которых возили к Лаврентию Павловичу. Как это могло случиться? По какому праву? Кто смел горе и трагедию этих несчастных женщин сделать достоянием общества! К ранам внутренним кто посмел добавить еще и позор разглашения?! Вообще эта сторона сталинщины еще недостаточно известна.

Берия — Щербаков

Когда-то в Перестройку читала книгу Ларисы Васильевой, рассказывающую о наложницах Берии, сластолюбивого слуги Главного сатрапа. Страшные, ужасающие истории, искалеченные женские судьбы. Но палач и развратитель, губитель человеческих душ ушел от ответа, ушел от суда. За все ответили невинные жертвы, получив, кроме искореженной судьбы и надломленной психики, еще и сплетни и злоязычие окружающих.

Нина Нелина

Нина Нелина