Читать книгу - "Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти - Денис Станиславович Проданов"

в период выборов варьировалось от эйфории до апатии. Большинство населения испытывало волнение. Газета „Дело народа“ писала, что в русской деревне мужики шли на выборы в совершенно необычном настроении, „как будто для какого-то святого таинства.“2220

День голосования стал торжественным днём, в деревнях служили молебен, и крестьяне наряжались в праздничную одежду. Крестьяне верили, что Учредительное Собрание даст им землю.2221

В газете энесов „Народный социалист“ описывалось то, как приходили выборы в селе Рассказово Тамбовской губернии: „Население приняло живейшее участие в выборах, даже старички и старушки ползли с конвертами в руках исполнить свою гражданскую, может быть, необычайную и неожиданную для них обязанность, выстраивались в очередь и ждали часами.“2222 По данным газеты „Воля народа“, к урнам на руках приносили больных стариков, старух и слепых.2223

С середины ноября 1917 года в столицу начался съезд членов парламента. Разница между проводами депутатов в регионах и их встречей в столице была поразительна. По словам социолога П. А. Сорокина, крестьяне целым селом собирались на проводы, служили молебен, подносили депутатам в напутствие хлеб и соль и крепко-накрепко заповедовали бороться за землю и волю, за закон и порядок и за вечную мужицкую правду.2224

Депутат писал: „Проводы превращались в религиозный обряд. [Учредительное] собрание – в святыню, деятельность депутата – в почетный и трудный подвиг, в священную борьбу за интересы народа.“2225

В столице же всё было ровно наоборот. Смольный подчёркивал своё презрение к народным избранникам. Приехавшие депутаты оказались в городе, находившемся под полным контролем большевиков. Петроград в ноябре-декабре 1917 года был городом страха и разорения.2226 То и дело в столице раздавались выстрелы. Преступность зашкаливала. В ходе разгрома винных складов грабителей расстреливали на месте.2227

Петроград был занесен снегом, и трамваи почти не ходили. Извозчики стоили от тридцати до пятидесяти рублей. Большинству граждан повсюду приходилось ходить пешком. Один депутат вспоминал: „Продовольствия почти не было, друг у друга вырывали куски черного хлеба с соломой, я сломал себе зуб, пытаясь съесть кусок колбасы, до того твердой она была.“2228

По приезду в Петроград большевистские депутаты и левые эсеры из регионов направлялись прямиком в Смольный. Там они получали направление в гостиницу „Астория“. Все 320 номеров „Астории“ были очищены от постояльцев Совнаркомом. Теоретически номера были предназначены для депутатов всех партий. Но на практике селиться в роскошной гостинице пожелали лишь большевики и левые эсеры, занявшие первые три этажа.2229

Положение депутатов оппозиции было незавидным. Формально Совнарком ассигновал для депутатов 500 тысяч рублей. Но большинство оппозиционеров по принципиальным соображениям не хотели брать денег у советской власти. Они не делали этого по той же причине, по которой не селились в номерах „Астории“.2230

Подавляющая часть депутатов была из регионов. Некоторые приехали из совсем отдалённых краёв. Петрограда они не знали, или знали плохо. На волне экономического кризиса большинство приезжало почти без денег, в полной уверенности, что размещение и питание для них будут организованы.

С трудом для оппозиционных депутатов из регионов было устроено общежитие на Большой Болотной, дом 2. Оно представляло из себя большой дом – бывший лазарет Земско-Городского Союза. Повсюду стояли больничные койки и не успевший испариться запах лекарств.2231 Часть депутатов Сибири поселилась в скромном общежитии на Лиговке, 9.2232

В общежитиях, где жили депутаты, было тесно и неуютно.2233 Депутат от Самарского округа эсер П. Д. Климушкин вспоминал, что на Болотной в одной и той же комнате помещалось по три, по четыре и по шесть человек. Ни о каких удобствах и комфорте думать не приходилось.2234

Один и тот же маленький, лазаретный столик приходился на несколько человек. Столы, табуретки, кровати были простыми и грубыми. Очевидец писал, что жизнь, в полном смысле этого слова, была казарменная: „Работа и жизнь других фракций проходила при лучших условиях, особенно фракции большевиков, которой была отведена роскошнейшая гостиница 'Астория', с отдельными номерами для каждого.“2235

По свидетельству другого депутата, 200 членов Собрания были помещены в дортуарах общежития. С самого начала размещения в общежитии там стали циркулировать слухи о том, что большевики решили закрыть общежитие и выселить депутатов. В помещении царила скученность. Процедура выдачи скромной еды в столовой была утомительно длинна. Иногда депутатам приходилось уходить на голодный желудок.2236 Многим депутатам запомнилось чувство страха и беззащитности. Ощущение, что приехавшие находятся в руках своих врагов, господствовало на Болотной улице с первого до последнего дня. Также многим казалось, что самая идея организации общежития при существовавших условиях неудачна и неуместна. Всех депутатов могли взять голыми руками.2237

Вся деятельность антибольшевистских фракций проходила на виду у Совнаркома. Конспирации не было никакой. По мнению депутатов, в том, что наблюдение за ними велось, и при том весьма тщательное, не могло быть никакого сомнения.2238

Эсер Б. Ф. Соколов вспоминал, что правительство было в курсе всех фракционных дел. Оно знало, что и о чём постановила фракция, каковы настроения депутатов. Словом, было осведомлено обо всём в совершенстве. Об этой осведомленности большевиков депутатам не раз сообщали их доброжелатели, заходившие в Смольный. В общежитие постоянно заходили какие-то подозрительные личности, которые явно шпионили на большевиков.2239

Ряд депутатов вроде Н. Д. Авксеньева был арестован большевиками.2240 Страх репрессий был таким, что даже лидеру ПСР В. М. Чернову пришлось уйти в подполье. Чернов вышел из укрытия лишь к открытию Собрания.2241 Кадеты, объявленные вне закона, боялись ехать в Петроград. Депутат А. И. Шингарёв вспоминал, что дома, в Воронеже, все отсоветовали ему ехать в столицу из-за страха ареста большевиками.2242

По свидетельству депутата от партии кадетов П. Д. Долгорукова, ему и другим депутатам, Н. И. Астрову и Ф. Ф. Кокошкину, в Москве также не рекомендовали ехать в столицу. Но они не сочли возможным не ехать, раз выбирались и были выбраны. Долгоруков пояснил, что некоторые их члены по партии, будучи тоже выбраны, предпочли уехать из Петрограда с чужими паспортами.2243 Сам Долгогуков был арестован без предъявления обвинений.2244

Даже выпущенные из под ареста „именем народной власти“ члены Комиссии по делам о выборах в Учредительное Собрание не чувствовали себя в безопастности. Ряд деятелей вроде В. Д. Набокова был вынужден бежать в Крым из боязни повторного ареста.2245

Атмосфера травли и запугивания политической оппозиции была такова, что поэтесса и писательница З.