Читать книгу - "Похитители бриллиантов - Луи Анри Буссенар"

налево. Так мы и потеряли друг друга из виду ночью. Он ушел ко всем чертям. Я тоже. На другой день я вдруг вижу здоровенную змею. Она уцепилась хвостом за дерево и обвила кольцами бедную зебру. Одним выстрелом я прикончил эту гадину и быстро связал зебру лианой. Зебра тяжело дышала и отдувалась, как тюлень, а я связал ей все четыре ноги. «Так, – думаю, – хорошо! Ты будешь иметь честь понести на спине одного славного малого из Французской Каталонии». Да не тут-то было! Только я захотел взобраться ей на спину, мерзавка стала брыкаться. Ах, горе мне, горе! Да она бы не только меня, она бы и носорога насмерть забрыкала! Что ж тут делать? Вот я и подумал, что из змеиной кожи можно было бы сделать подходящие поводья, и стал раздевать эту змеюку! Карай! Сделал поводья, надел на зебру – и давай рысью. И зебра пошла у меня не хуже, чем этот четвероногий страус, которого зовут жирафом. Право же, она даже могла бы обогнать этого двуногого жирафа, которого зовут страусом.

– Так просто? Вы меня удивляете.

– А я все сказал. Вот только забыл добавить, что я снял с себя рубашку и завязал моей зебре глаза. И еще я сделал ей ножом дырку в храпе и пропустил через храп ремень из змеиной кожи.

– Ну вот!

– А это очень хорошее средство. Я не знаю ни одного андалузского мула, который мог бы сопротивляться, когда ему прокалывают храп и пропускают ремень.

– Я думаю!..

– Моя зебра несла меня как миленькая. Я только натягивал поводья то вправо, то влево. Как удила…

– …Которых она не могла грызть.

– Конечно. Я часто встречал негров и спрашивал – очень вежливо, – как проехать к водопаду Виктория, а они ни за что не хотели отвечать. Они смотрели на меня так, как если бы я свалился с облаков, и понимали меня не лучше, чем если бы я говорил по-кастильски с поляком или хотя бы с простым уроженцем Оверни… Тогда я решил держать курс по солнцу. И этак я ехал и ехал, покуда не добрался до трактира, где мы и повстречались.

– И это все?

– Все, месье Александр. Вот разве только еще одна мелочь. Я не могу нахвалиться нашими неграми, но что касается белых… Дело было дня за три-четыре до моего прибытия в алмазный край. Я страшно устал и еле волочил ноги.

– А зебра где была?

– Зебра околела еще за тридцать шесть часов до этого. Она перестала есть, бедняжка. Затем рана в носу стала у нее гноиться. Это было после того, как мы целую ночь проскакали по степному пожару.

– Вы попали в огонь?

– Но я себе даже усов не обжег. Моя лошадка неслась среди антилоп, львов, обезьян и страусов. Уйма была всякого зверя. Вроде хопо. Наконец зебра свалилась. От голода, или от смерти, или, быть может, по другой причине. Я продолжал дорогу пешком и повстречал огромный фургон, запряженный быками. Я хотел купить поесть и предложил фунт стерлингов золотом… Из тех денег, которые вы мне поручили нести… Они были при мне… А тот чудак, который правил быками, грубо послал меня ко всем чертям и швырнул мне мой золотой прямо в лицо!.. Карай! Не был бы я так утомлен, я бы с ним расправился не хуже, чем с сегодняшним американцем… Но тут из-за фургона показался какой-то верховой, и я задрожал от радости, увидев его. Я закричал: «Месье Александр! Это вы?» Но тот посмотрел на меня как на сумасшедшего и говорит: «Вы ошиблись». Увы, я уже и сам догадался. По голосу. И еще у него был резкий английский акцент… А то вы бы и сами могли ошибиться. И он меня спрашивает: «Что вам надо?» Я говорю: «Поесть. Конечно, за деньги. И затем укажите мне дорогу на водопад Виктория». – «Вот, ешьте! – говорит он и подает мне порядочный кусок дичи. – А что касается дороги на водопад – следуйте за мной. Мы прибудем через три дня». Я набросился на еду, а этот смотрит на меня и улыбается с видом человека, который счастлив, что оказал услугу ближнему. Покончив с едой, я его спрашиваю: «Сколько я вам должен, месье?» А он отвечает: «Потом сочтемся. Когда прибудем на место». Он сказал несколько слов тому негостеприимному мужлану, который правил быками, и мы поехали. Должен признать, он оказался прекрасным товарищем. Он заботился обо мне, как родной брат, кормил меня, уступил мне своего коня… Я прямо-таки не знал, как его благодарить. Наконец мы увидели вдали, приблизительно в одной миле, белые палатки, и он мне говорит: «Здесь мы расстанемся. Так что надо рассчитаться». – «К вашим услугам, – говорю я очень вежливо. – Сколько я вам должен, месье? Верьте, что, сколько бы я ни заплатил, я все равно останусь вашим должником и вы вправе рассчитывать на мою благодарность». Тогда он говорит этак небрежно: «Двадцать тысяч франков». Вы сами понимаете, я подскочил! «Месье, – я говорю, – вы шутите». А он отвечает: «Я никогда не шучу, когда дело касается денег. И поторапливайтесь, знаете! – спокойно говорит он и заряжает карабин. – Мне бы, – говорит, – очень не хотелось лишать вас жизни, которую я помог вам сохранить. Однако, если вы будете сопротивляться, я окажусь в печальной необходимости именно так и поступить. Мне, – он говорит, – уже не раз случалось убивать из-за меньшей суммы». А я был безоружен, так что пришлось подчиниться.

– А твой карабин? – спросил Альбер.

– Карабин украли мулаты. Они хотели, чтобы я тоже занялся работорговлей. Вместе с ними. Они говорили, что моя белая кожа была бы для всего предприятия лучшей гарантией честности.

– А твой нож?

– Я его всадил по самую рукоятку в грудь капатаса.

– И после этого вы говорите, что у вас не было никаких приключений! – смеясь, воскликнул Александр.

– Можете смеяться сколько угодно, месье Александр. Мне пришлось подчиниться. Я обошелся вам в двадцать тысяч франков. Это чертовски дорого.

– Оставьте. По-моему, это даром. Да, наконец, мы еще посчитаемся позже – на предстоящей встрече с бандитом Сэмом Смитом.

Глава 7

Любопытная находка под баугинией. – Что было написано кровью на чистой страничке Библии. – Бандит взволнован. – Сэм Смит не может противиться желанию хоть раз в жизни поиграть в Дон Кихота. – Вслед за фургоном. – Монолог бура Клааса. – Неудачи белого дикаря. – Героиня. – Сила слабых. – Клаас признается, что ему страшно. – Пешее приближение всадника. – Лошадь Корнелиса. – «Смерть грабителю!» – Ошибка.

– Черт меня возьми, да ведь